Мудрость толпы. Джо Аберкромби

руки Изерн затолкала Рикке в подворотню. Промозглый холод напомнил ей то время, когда они прятались по лесам от людей Стура Сумрака, и это воспоминание отозвалось в ней уколом страха, который она тогда чувствовала. Впрочем, за ним тотчас последовала теплая волна удовлетворения при мысли, что в настоящий момент ублюдок сидит у нее в клетке с перерезанными поджилками.

      Дверь отворилась. Корлет широко улыбнулась – что казалось странным, поскольку она не особенно часто улыбалась. Девочка вошла внутрь, и дверь закрылась.

      – Ну ладно, – проворчала Изерн, широкими шагами направляясь к домику. – Сейчас мы доберемся до сути ее происков.

      – И кто теперь задирает нос? – прошипела Рикке, поспешая следом. – Что, если девчонка и впрямь что-то скрывает?

      Ей представилась комната, набитая головорезами Черного Кальдера, которые все как один поворачиваются к двери, когда туда вламывается Изерн.

      – Надо было взять с собой Трясучку и пару его парней…

      Но Изерн уже забарабанила по хлипкой двери так, что та заходила ходуном. Дверь распахнулась, и Корлет выглянула наружу. На ее хмуром лице появилось подозрительное выражение, когда она увидела их двоих, теснящихся на пороге.

      – Что это вы тут делаете?

      – А ты что тут делаешь? – торжествующе взревела Изерн.

      Она схватила Корлет за шею и толкнула внутрь, другой рукой вытаскивая кинжал.

      – Во имя мертвых, только не зарежь ее! – взвизгнула Рикке, торопливо входя следом.

      Насколько она смогла разглядеть, когда ее глаза привыкли к полумраку, это был самый обыкновенный дом. Одна комната, освещенная одним маленьким окошком. Из горшка на очаге плыл аппетитный запах готовящейся еды. Рядом лежал раскрытый мешок, но в нем тоже не было никаких секретов, если не считать нескольких морковок и пары костей. Никакой банды головорезов, всего лишь скрюченная старуха с подслеповатыми глазами и здоровенной бородавкой на щеке, чрезвычайно удивленная при виде размахивающей ножом горянки, ворвавшейся в ее дом.

      – Какого хрена? – прохрипела Корлет, распластанная по стене: рука Изерн пережимала ей горло.

      Старуха схватилась за метлу.

      – А ну отпусти мою внучку!

      Рикке вздохнула, чувствуя себя более чем смущенной своим участием в этом фарсе.

      – Сдается мне, Изерн, что ты можешь спрятать свой кинжал. Разве что ты хочешь порезать им морковку.

      – Это моя бабушка, – буркнула Корлет, потирая покрасневшую шею. – Я прихожу сюда повидаться, когда получается. Приношу ей дрова, всякие объедки на суп.

      – Почему ты мне ничего не сказала? – спросила Рикке.

      – У тебя и без меня довольно хлопот. – Во имя мертвых, Рикке почувствовала себя еще хуже, чем прежде. – Послушай, может, ты наконец уберешь свой нож?

      Изерн сунула кинжал куда-то в обтрепанные глубины своей одежды с таким кислым лицом, что им можно было бы квасить капусту.

      – Ты же понимаешь, нам нужно соблюдать бдительность, – объяснила Рикке. –