Красный Лотос. Аркадий Саульский

А каков твой путь, господин? В чем твоя цель?

      Дух поднял кубок, выпил глоток чая, отставил в сторону.

      – У меня нет никакой «собственной цели».

      Акинобу был потрясен.

      – Как же это?! Это неправда, господин! – запротестовал он. – Я ведь слышал, что Дух сражается за своего господина… или госпожу. Что он лучший из воинов, способен победить сотню самураев в открытом бою!

      – Только сотню? – спросил Кентаро с улыбкой. – А не тысячу?

      Мальчик погрустнел и замялся:

      – Я слышал про сотню.

      Дух вновь серьезно посмотрел на мальчика.

      – У меня нет цели, – сказал он. – Я и не могу иметь цель, потому что цели бывают у людей. А я всего лишь инструмент, инструмент в руке моей госпожи. Я должен ее защищать, служу для этого.

      – Но ведь ты человек, господин! Я же вижу!

      – Ну да, у меня есть руки, ноги и голова. Делает ли это меня человеком? Нет, мальчик. Понятие «быть человеком» состоит из многих элементов. Я бы тебе описал, каких именно, что делает человека человеком, но это тема для другого дня и другого разговора. Может быть, мы его и проведем. А сейчас могу сказать тебе одно. – Он сделал еще глоток чая. – Я знавал людей, которые не были людьми. Чудовища в человеческой коже. Настоящие монстры. Они были злыми, испорченными до мозга костей. Жестокими. И они не были людьми, хотя на первый взгляд людей и напоминали.

      – Ты убил их? – В мальчике проснулся мужчина.

      – Некоторых да.

      – А остальных?

      – А остальные все еще ходят по земле. Многих из них я даже не встречал и надеюсь, что и ты с ними не встретишься. Не тело делает человека человеком, а то, что у него здесь. – Он указал на голову мальчика. – И здесь, – указал на его грудь, а точней, на сердце. Потом спокойно допил чай.

      Акинобу долго раздумывал над этими словами; наконец допил и свою чашу.

      – Я не до конца понимаю это, господин, – признался он, – но я постараюсь понять.

      – Постарайся. А теперь иди, возвращайся к родителям. Я знаю, что ты хотел увидеть мою госпожу. И увидишь ее, но в другой раз. Возвращайся к родителям.

      – Слушаюсь, господин!

      Мальчик встал и поклонился, имитируя поклоны крестьян Красному Лотосу, когда та въезжала в крепость. Кентаро лишь кивнул ему.

      Выходил Акинобу все же медленно, то и дело оглядываясь на Духа, который, судя по всему, выпил весь чайник.

      – Понравился ли тебе чай, господин? – спросил он еще напоследок.

      – Да, – ответил Дух, – но все же это был не идеальный чай.

      Когда Акинобу добрался до дома, было уже темно. Зимой солнце быстро скрывалось за горами.

      Он снял сандалии перед входом и беззвучно вошел в дом. Думал, что двигается тихо. Представлял себе, что он – Дух.

      Отец сидел в главной комнате. Сидел на полу в странной, но явно удобной для него позе, с поджатой под себя правой ногой и выпрямленной далеко вперед левой. Он снова вырезал очередную статуэтку Мудреца – полного пожилого мужчины в кимоно,