Пойди туда, не знаю куда. Книга 4. Сват Наум. Александр Шевцов (Андреев)

то и на большее…

      – Ну, Венедих, порадовал ты меня сегодня дважды, – засмеялся полковник, качая головой. – Чутьем своим порадовал. И теперь вот радуешь. Если все получится, быть тебе сотником у Трубы.

      – Артамон Сергеич, да я для вас…

      – Погоди благодарить, назначу сотником, придется со мной в Смоленск ехать. Новобранцев поведешь. Государь хочет летом Львов брать, Вильно…

      – Да охотно! Во главе-то сотни! Всех ляхов порубаем!

      – Не хвались, пока не порубал. Война – дело страшное. Ты еще своих парней в клочья порванных не хоронил… – глухо произнес полковник, а потом сменил разговор. – Покажешь мне сегодня, как у тебя хозяйство ведется. Много ли мастеров насобирал, что с торговлей. И ты мне должен был каменщиков найти, чтобы строиться в Лухе.

      – Собрал, собрал! Артель готова. И с торговлей, я тебе скажу, Артамон Сергеич, благодаря этому парню, все офеньские поезда теперь через мою заставу идут. А с ними до Кавказа и до Урала торговать можно. Да они в обход войны до венгров и до немцев добираются. Немалые дела можно делать!

      – А он-то здесь причем?

      – А вот увидишь. Сегодня отдохнешь, в баньку сходим, а завтра офени приезжают позабавиться. Там и посмотришь.

      – Не хотел я задерживаться. Государь ждет, в Смоленск возвращаться собрался. Хочу обороткой смотаться через Шую до Луха, показать строителю, где строить, договориться с властями на месте о помощи, да и обратно. Полк в Смоленске бросать нельзя…

      – Один день ничего не решит. А осмотреть наше хозяйство надо. Да и стрельбища устроим при свете, сегодня уже поздновато окажется. И борьбу посмотришь. С офеньскими старшинами познакомлю. А это, считай, возможность свободных денег, если на что срочно вложить потребуется…

      При этих словах полковник снова посмотрел на полусотника с прищуром:

      – Ну, Венедих, если все так, вместе со мной в Москву поедешь. Есть кого вместо себя оставить?

      – Подготовлен! – радостно засмеялся полусотник. – А скажи-ка, Федот, вон в того коршуна мог бы попасть, что над нами кружит? – вдруг крикнул он.

      Федот остановил коня, поглядел вверх. Полковник с полусотником тоже остановились, наблюдая за ним.

      – Попасть-то можно… – задумчиво ответил Федот, пряча глаза.

      – Да ну! – крикнул полковник. – Это ж немыслимо!

      Полусотник закивал ему, показывая руками: мыслимо – немыслимо, а попадет, чертяка!

      – Ну, попади! – сказал полковник.

      Но Федот мялся и не стрелял.

      – Что не так? – воскликнул полковник.

      – Что не так? – спросил полусотник Федота.

      – Я птичек люблю, – тихо прошептал Федот. – Чего его зря убивать. Не на еду ведь… Можно, я у него только перо выбью?

      – Перо?! Он сказал, перо выбьет? – обалдело переспросил полковник, глядя на столь же обалделого полусотника. – Ну, выбей перо!

      Федот тут же повеселел, вскинул ружье, прицелился и стал ждать, пока придет внутренний толчок, означающий, что все получится. Толчки