Пойди туда, не знаю куда. Книга 4. Сват Наум. Александр Шевцов (Андреев)

выгребли! Откуда нож? Вот отребье, ну, всюду нашкодят! – возмутился стрелец.

      – Не-а, – сказал Федот. – Нож не их.

      – А чей? Твой?

      – Не-а, не мой. Ночью принесли.

      – Кто принес, кому принес?

      – Кто принес, не знаю. То ли люди, то ли птицы… А бросили мне, в голову… В скамейке торчал возле моей головы… – и Федот погладил полосу на лбу.

      – Что за чудеса у нас происходят? – воскликнул десятник. – Люди какие-то по ночам к нам ходят. Ножи в головы швыряют! Пошли, разберемся! – и он надел тулуп поверх рубахи, подумал и натянул сверху кафтан, чтобы выглядеть при исполнении.

      Стрельцы сходили в избу новобранцев, поглядели на битых, прячущих глаза кривых, которые лихими теперь снова не смотрелись. Десятник резким рывком книзу вставил выбитую челюсть, чтобы кривой мог отвечать на вопросы, и учинил всей четверке допрос.

      Лихие, чуя, что запахло жареным, покаялись, что увидели в изголовье лысого красивый нож и решили его пощупать, нет ли каких других дорогих вещей. А он оказался сущим медведем и всех поломал, так что теперь не знают, смогут ли тащить государеву службу. И просят только об одном: отправить их подальше от этого черта, хоть прямо на войну!

      Десятник молча забрал нож и вернулся в свою избу, где его ждал Федот. За ним, посмеиваясь, набились стрельцы, которые уже прослышали, что их новобранец навалял лихим.

      – Ну что, будем наказывать? – спросил старший стрелец десятника.

      Десятник только помотал отрицательно головой:

      – А зачем? Ни хитру, ни горазду, ни птицею горазду суда божьего не минути! Лихие в стрельцы лезут, чтобы оружие и власть получить. А получат воинскую службу под Смоленском. Куда уж больше наказывать. Да и прибор никто не отменял. Ты нам, – повернулся он к Федоту, – весь прибор загубишь со своими кулачищами!

      Стрельцы захохотали, хлопая виноватого Федота по спине. Федот только ниже склонил голову.

      – Собирайся! – сказал ему десятник.

      – Куда?

      – В Суздаль. Не буду ждать, сегодня отвезу к полусотнику. Пусть у него голова болит!

      Стрельцы снова загоготали.

      – Я собравшись, – сказал Федот.

      – Тогда держи. В бою добытый, – и протянул Федоту нож. – Восточной работы, видать, каких купцов из Сарая, а то и из Самарканда грабанули…

      Нож был странным, слегка изогнутым, с узорчатым лезвием и металлической, с мелкими камушками ручкой. Федот повертел нож в руках и не придумал, куда же его положить.

      – Ты его в рукав спрячь, – посоветовал один из стрельцов. – Там отгиб большой, как раз за него уместится.

      Федот засунул нож в рукав кафтана и изнутри попытался его вставить за отворот рукава. Дело оказалось непростое, и пришлось закатать рукав рубахи, но как только нож коснулся кожи предплечья, он словно раскалился, и руку обожгло огнем. Федот аж подпрыгнул, тряся рукой.

      Нож отлетел и упал на пол. Он стал рыжим от ржавчины, камушки выпали, а металл рукоятки посерел, словно олово.

      – Чего ты?! – подивился десятник.

      – Обожгло! –