Скиталец. Боярин. Константин Калбазов

в черный адмиральский мундир.

      Кстати, получить таковое звание благодаря одному лишь положению невозможно. Его можно только выслужить. А потому подавляющее большинство бояр щеголяет в мундирах каперангов. И ситуация, когда боярской эскадрой командует вассал в адмиральском звании, не является чем-то из ряда вон выходящим. Причем не только в России. Хватает у сюзерена забот и помимо флота.

      – Уже закончили? – видя супругу не на стуле, а подле мольберта, поинтересовался боярин.

      – На сегодня – да, ваше превосходительство. А вскоре работа и вовсе будет завершена, – уведомил Борис.

      – А что вы скажете, если я все же пожелаю написать свой портрет?

      Борис сказал бы, все, что он думает о вице-адмирале. Нельзя было сразу присоединиться к супруге? Сейчас оба портрета уже были бы на выходе. Теперь же придется опять задерживаться на Яковенковском, в то время как заботы призывают его на Голубицкий.

      Он конечно же рад возможности общения с Катей. Однако ввиду ее крайней загруженности в институте благородных девиц видеться они все одно могут лишь по воскресеньям. Да и то не весь день, а только малую его часть, так как единственный выходной нужно посвятить еще и родителям.

      – Скажу, что почту это за честь, ваше превосходительство, – с долженствующим поклоном ответил Борис.

      А что еще он мог сказать? Нет, не будь Георгий Иванович отцом Кати – и получил бы ответ в духе: «Я непременно изыщу для этого возможность в самое ближайшее время». Ну а там уж по обстоятельствам. Однако с ним он так поступить не мог.

      Опять же, лишняя возможность пообщаться с возможными тестем и тещей не помешает. Во всяком случае, Измайлов надеялся на будущее родство. Неплохой шанс им понравиться. С Марией Платоновной вроде бы контакт наладился. Впрочем, тут нужно еще как-то вырулить, чтобы без последствий. А то обиженная женщина – та еще мина замедленного действия.

      – Слухами земля полнится, Борис Николаевич, что на Голубицком заводе вы строите минный крейсер, – произнес боярин.

      – Так и есть, ваше превосходительство.

      – И отчего же тайком?

      – Простите, но я как-то не подумал, что должен расхаживать по улицам с плакатом, возвещающим об этом, – с самым виноватым видом произнес Борис.

      – Каков наглец, а, Машенька! – восхищенно хмыкнув, воскликнул Яковенков.

      – Не уверена, что тут имеет место дерзость, – пожав плечами, решила заступиться за молодого человека боярыня. – Борис Николаевич ни разу еще не был замечен в бахвальстве. Даже лавры на службе испанской короне целиком уступил своему наставнику Рыченкову.

      – Вот так вот, молодой человек. Цените. Мария Платоновна далеко не за каждого готова вступиться.

      – Ваш покорный слуга, – несколько нейтрально ответил Борис, и поди пойми, чей именно: ее, его или обоих сразу.

      – Хитер, а, Машенька? – хмыкнул вице-адмирал. – Так отчего же постройку заказали не на моей верфи?

      А вот теперь в голосе