Скиталец. Боярин. Константин Калбазов

боится. А анонимки тут не рассматривают, сразу отправляют в урну. Если только в полицейской управе или жандармском отделении читают, но это уже совсем другое.

      Вошел в подъезд обшарпанного трехэтажного дома. Поднялся на второй этаж и, остановившись у нужной двери, провернул механический звонок. На зов явилась домработница – эдакая молодуха с приветливым лицом и пышными формами. Про таких говорят: кровь с молоком.

      Сам-то инженер среднего росточка и сложения, с коротко стриженными и редкими русыми волосами. Взгляду не за что зацепиться. Но прислугу себе подобрал такую… Все при ней, как говорится. Угу. Тот еще шалунишка. Живет-то один. Закоренелый холостяк, в общении с женским полом робеет. А тут оно как-то само сложилось. Да и бабе какой-никакой приработок. Поди, одна троих тянет. Ну не удержался Измайлов. Выяснил.

      – Здравствуй, Анюта.

      – Здравия вам, Борис Николаевич.

      – Хозяин-то дома? – поинтересовался он у женщины.

      – Отдыхают после обеда. Да вы не беспокойтесь, ему уж вставать пора, на службу возвращаться. Проходите, я пока полдничать соберу.

      Рабочий день на верфи длится двенадцать часов, но это у рабочих и постоянно присматривающих за ними мастеров. Инженеры же белая кость. Им положен обеденный перерыв в три часа. До завода не так уж и далеко, так что полтора часа на послеобеденный сон Турусов наверняка урвать успевал.

      – Здравия вам, Борис Николаевич. Какими судьбами? – выходя в столовую и запахивая халат, поинтересовался инженер.

      – Здравствуйте, Сильвестр Петрович. Да вот, оказался в городе, решил вас навестить. Заодно поинтересоваться, как у вас обстоят дела с катером.

      – А «Новик» вас, стало быть, не интересует?

      – С «Новиком» все понятно. И ничего нового вы мне не поведаете. Тем более что до обеда общались с Дорофеем Тарасовичем.

      – Да, это так. Был он на заводе.

      Минный крейсер они начали строить в октябре прошлого года. Имелся, конечно, риск, что проект может превратиться в долгострой из-за нехватки средств. Тем более средняя цена за тонну водоизмещения должна была подрасти процентов на тридцать, что для проекта, включающего в себя слишком много нетипичного, вполне нормально. Но и строить типовой корабль Измайлов не собирался.

      Все началось совершенно случайно. Как-то по возвращении Бориса Дорофей Тарасович за чашкой чая упомянул о местном инженере с судостроительного завода. Мол, есть чудак, носится со своим проектом минного крейсера. Только пока никого не заинтересовал.

      Измайлов спросил, в чем чудачество. Рыченков наскоро набросал рисунок с высоким полубаком, что должно было обеспечить приемлемую мореходность. Артиллерия расположена по линейно-возвышенной схеме. Поворотный двухтрубный и курсовой однотрубный торпедные аппараты. Обозвал подобный подход глупостью и вновь взялся за чашку с чаем.

      Ну, для местных, может, это и глупость, вот только не для Бориса. Уж он-то точно знал, что подобное расположение артиллерии впоследствии будет классическим. Как оно там с математическими расчетами и материалами,