Пакс. Дорога домой. Сара Пеннипакер

в третий раз Пакс наблюдал за тем, как маленькая бродяжка выкарабкалась из меховой кучи и направилась по тропинке прочь от крыльца. На этот раз Игла не стала вставать. Она глянула на Пакса, и он понял.

      Он спрыгнул со своего валуна, растянулся вдоль тропы и уже держал лапу наготове, чтобы подгрести к себе беглянку, когда она будет проходить мимо.

      Два или три раза она останавливалась, изучала всё, что попадалось на пути – попались червяк, жёлудь и чьё-то оброненное пёрышко, – но спустя секунду поднимала нос от земли и неровными шажками продвигалась дальше по тропинке.

      Дойдя до места, где поджидал Пакс, она остановилась, вскинула голову и мгновение смотрела на отца. Затем вскарабкалась по его передней лапе и нырнула в белый меховой воротник на груди.

      Пакс перекатился на спину, чтобы она не упала, и тогда она опрокинулась прямо туда, где у него сердце, – словно отыскать это место было целью всей её жизни, – разметав четыре лапки и хвост во все стороны. И тут же уснула.

      Пакс не двигался.

      Такая серая пушинка на его груди, почти невесомая, но он лежал под ней распластанный, прижатый к земле, как будто его придавило тем большим валуном.

      Он сделает для неё всё – всё, что ей будет нужно.

      6

      Увидев в окно, что Вола вышла из сарая и свернула на дорожку к хижине, Питер ещё раз оглядел пол. Сосновые доски, натёртые воском и трижды отполированные, сверкали.

      Он распахнул дверь. Вечернее солнце ровным прямоугольником полилось на половицы, они зажглись густым медовым светом. От гордости Питеру стало тепло в груди.

      Вола поднялась на шлакоблочную ступеньку и остановилась, держась рукой за косяк.

      – Ну, наконец-то мне дозволено… – Когда она окинула взглядом завершённый пол, её глаза расширились. – О!

      Вот и всё, что она сказала. Но это было такое «О!», которое дорогого стоит.

      – Уже высохло. – Питер отступил в сторону. – Входи.

      Она встала посреди хижины и начала медленно поворачиваться, рассматривая его работу. Как он и надеялся.

      Потом опустилась на колени – что, даже с хорошим протезом, было ей трудновато, – поводила пальцами по стыкам и кивнула.

      – Да. Ученик превзошёл учителя.

      – То есть?..

      – То есть ты всё-всё выверил, подрезал, подогнал торцы. Я бы, скорее всего, не заморачивалась, уложила бы доски да и готово… это просто пол. Но ты подбирал рисунок, я же вижу! И заглубил все гвозди, и заделал отверстия. Круто.

      Питер отвернулся, чтобы скрыть улыбку. Но, видимо, он отворачивался недостаточно быстро.

      – Нет уж, такой работой можно и нужно гордиться. – Вола тоже улыбалась. – Это заслуженная гордость! У тебя будет отличный дом.

      Улыбка Питера поблёкла.

      – Это не мой дом.

      Прежде чем ответить, Вола поднялась с пола, будто ей понадобилось стать выше.

      – Этот дом – твой. Ты его построил. Ты думаешь, почему я доверила тебе всё полностью, ни разу даже не вмешалась?

      Питер