Пакс. Дорога домой. Сара Пеннипакер

наказание работало. Он уже думал о Паксе гораздо реже. А не видел бы постоянно этого енота у Волы на веранде – мог бы, наверное, и по нескольку дней не вспоминать, что когда-то и у него был питомец.

      Питер поднялся с пола и убрал рубанок. Кровь из раны уже не текла, но строгать он какое-то время не будет. Иначе получится лазейка для воспоминаний, она ему сейчас совсем не нужна.

      Он откинул кусок брезента, прикрывавшего корыто в углу. В корыте была смесь из глины, золы и сухого мха. Питер плеснул воды и перемешал всё до тестообразного состояния. Потом лопаткой отложил часть теста в ведро, шагнул к северной стене и начал заделывать щели между брёвнами.

      Работая, он время от времени позволял себе любоваться своей хижиной. Он решил, что будет её строить, ещё в сентябре – когда пришёл домой после первого школьного дня, разложил книги на кухонном столе и понял: нет, так не получится. Для одной Волы этот дом идеален, но для двух человек он явно мал. Они поговорили и сошлись на том, что ему тоже нужно место для себя, нужно личное пространство, и тогда Вола помогла ему спроектировать этот небольшой бревенчатый домик на одну комнату, где можно будет спать и делать уроки. Футов десять на двенадцать – встанут только кровать, комод, стол и стул. А больше ничего и не надо: чем проще, тем лучше.

      Он сам валил эти деревья, сам отпиливал брёвна нужной длины и делал в них вырезы для крепления. Стропила, балки – всё рубил сам, обшивал крышу дранкой, смолил – тоже сам. А на прошлой неделе он отыскал на свалке три старых окна и дверь – денег, которые дед отправлял ему каждый месяц, как раз хватило, чтобы их выкупить. Завтра после школы он начнёт их врезать.

      Соседи только помогали ему поднимать брёвна, когда он собирал стены, зато всё остальное он делал в одиночку. Вола, конечно, подсказывала, что за чем, но не вмешивалась, даже пальцем не пошевелила. Таков был уговор: он хотел построить всё своими руками, от начала до конца, – и она уважала его решение. Вот это в ней нравилось Питеру.

      И тут же, не успел он о ней подумать, Вола появилась на дорожке. Она неловко одёргивала юбку – похоже, ещё не привыкла, что в библиотечные дни ей приходится одеваться по-человечески.

      Она шагнула на шлакоблок, который он уложил перед дверью специально для неё – вообще-то она прекрасно управлялась со своим протезом, но с высокими ступеньками всё же не очень ладила, – и постучала в бревенчатую стену. И это тоже Питеру нравилось: она уважает его пространство.

      Он быстро раскинул брезент, прикрыв незаконченный пол, и махнул ей рукой: можно.

      – Как прошло?

      Вола улыбнулась.

      – Эта пигалица, Уильямс, чуть не доконала меня своими вопросами. Зато с марионетками у неё отлично получается: она их чувствует. Биа шлёт тебе привет. Говорит, заказала для тебя ту новую книгу о деревьях. Надо же, я-то была уверена, что на свете не осталось ни одной книжки о деревьях, которую бы ты не прочёл. А ещё знаешь что? Видела на доске объявлений: отдают щенков в хорошие руки. Помесь лабрадора и спаниеля. И я подумала…

      У Питера перехватило дыхание. Он отвернулся.

      – Нет. –