Возможности любовного романа. Ян Немец

оживала. – Ты у нас этакий южанин, а она совсем светленькая, так что вы наверняка отлично смотритесь вместе. Как та шведка с Марчелло Мастроянни, понимаешь, о ком я?

      – Да, она и правда немного похожа на Аниту Экберг. Кстати, наше следующее свидание будет в Риме.

      – Слышишь, дед? – позвала бабушка. – Твой внук едет на свидание в Рим!

      – Как в Рим? Нет, я, конечно, понимаю, что за красивой девушкой ты отправишься хоть на край света, но Рим все-таки далековато.

      – Нина сейчас работает няней на юге Италии, вот мы и решили встретиться в Риме.

      – Как романтишно, – вздохнула бабушка.

      – Значит, ты поедешь через Паданскую низменность – обрати внимание на тамошний ландшафт, – в деде заговорил географ.

      – Да ну тебя, дурачок, только о ландшафте ему и думать! – весело одернула его бабушка. – Надо же – свидание в Риме!

      – Главное, не забудь, что я тебе говорил, – напомнил дед. – С красивыми женщинами ох как непросто, за ними вечно кто-то бегает, уж я-то знаю, о чем толкую…

      – Еще бы! Небось и сам в свое время набегался за юбками, – подколола его бабушка.

      – Да ну, Итушка, все-то ты путаешь. Это за тобой бегали, – ухмыльнулся дед и глотнул кофе, который переливался в чашке разноцветными пузырьками.

      Я решил, что бабушка с дедом уже приободрились, и приготовился выложить им свой план.

      Мне хотелось свозить их в Палаву. В Палаву, куда они брали меня каждое лето, которое я проводил у них. Мы бродили по холмам, и я, еще ребенок, выискивал места, где перистый ковыль колышется, как море, или спускались на велосипедах вниз, к Мушовскому водохранилищу – там дедушка учил меня плавать, бросая мне в воду, словно собачке, теннисный мячик, а потом покупал в награду жареные лепешки и желтый лимонад, в котором тонули осы.

      Но не успел я еще и рот открыть, а бабушка уже достала карты. В карты мы играли, сколько я себя помню, – в основном в рамми, расплачиваясь за проигрыш десятигеллеровыми монетами, пока их не перестали выпускать. Дедушка играл осторожно, сразу сбрасывая комбинации, чтобы сильно не проштрафиться, а вот бабушка любила побеждать с блеском: она держала карты в несколько рядов, ничего не выкладывая, и заканчивала игру лихо, в один присест – или же наоборот не могла наскрести монет, чтобы расплатиться за проигрыш.

      Я потянулся к потрепанной колоде, якобы растасовать карты, и как бы невзначай предложил:

      – Может, лучше съездим в Палаву?

      Бабушка с дедом уже давно, кроме поликлиники, никуда не ездили и ездить не желали. Они переглянулись, и дедушка переспросил:

      – В Палаву? Но ты же знаешь, что мы теперь плохо ходим.

      – А вам и не придется. Мы просто прокатимся туда и обратно.

      – Яник, давай лучше дома побудем, – вступила бабушка. – Я когда за эклерами выходила, на улице сильно дуло. Дедушка может простыть. Мы так рады, что ты к нам приехал, давай просто тут посидим.

      – Бабушка, у меня ведь не кабриолет. А в машине дедушка не простынет.

      Они снова переглянулись, и дедушка