Где? – Неважно. Когда? – Все равно. Ирина Зелинская

рук, а не от слез. Его голова лежала на ее плече, а она с тоской думала, что теперь он потерял остатки ее уважения.

      Глава 5

      Розовая устрица

      Февраль сдал позиции, мрак рассеивался, хотя грядущее по-прежнему не просматривалось. На одной из лекций Кире довелось стать участницей странного эпизода. Свободных мест в актовом зале, где проходили занятия, было немного, и Федор оказался в следующем ряду, по диагонали от нее. Столики для письма откидывались от спинки впереди стоящего театрального кресла, народу набилось много, и писать приходилось, подчас задевая друг друга локтями.

      – Тьфу ты! Стол отвинтили. – Федор громыхал оторванной доской, пытаясь ее закрепить. Неподалеку еще одна девушка с их курса обернулась назад и стала в упор его рассматривать.

      – Какой хорошенький мальчик! Не видела тебя раньше! – барышня широко улыбалась, и на щеках проступали лукавые ямочки. Киру будто обдали кипятком. «Вот это подход! – подумала она. – Это не с малиновыми ушами сидеть оттого, что с тобой не поздоровались».

      – Да уж полгода как тут, – пробасил Федя, судя по интонации испытывавший неоднозначные чувства от обрушившегося на него комплимента.

      – Садись к нам! У нас место есть, – девушка показала на пустующее соседнее кресло.

      – Благодарю, мне и здесь хорошо, – сказал юноша и открыл блокнот, чтобы изобразить деятельность.

      – Как тебя зовут? – не унималась брюнетка, кокетливо поправляя челку.

      – Федор.

      – А меня Саша. Пересаживайся к нам, поболтаем.

      – Говорю же, мне и здесь удобно, – он явно начинал уставать от приставаний целеустремлённой девицы.

      – Ну, тогда я сама к тебе пересяду, – она стала собирать вещи со столика и, обернувшись, заметила, что мест рядом с ним нет – справа и слева лежали чьи-то конспекты.

      Кира, через голову которой Федор и девица перебрасывались репликами, подала голос, развернувшись к Федору:

      – Хочешь, поменяемся: тут у меня с одной стороны свободно. Можете вместе сесть.

      Федор перегнулся через спинку, удостоверился в том, что место в самом деле есть, и, быстро взяв вещи, пересел на соседнее с ней кресло. Кира собирала ручки и тетради, чтобы переместиться на следующий ряд, но вдруг услышала его голос, обращенный к брюнетке:

      – Я сюда учиться пришел.

      Барышня оскорбленно фыркнула и села обратно. Сердце Киры готово было выскочить.

      Когда занятия завершились, Кира быстро побросала вещи в рюкзак и, на ходу напяливая пальто, похожее на белогвардейскую шинель, выскочила на улицу. Малая Садовая напоминала кегельбан наоборот, в котором нужно было уворачиваться от пешеходов, лавировать между ними, стараясь не снижать скорость. Завал в школе требовал выполнения огромного объема заданий, а это, в свою очередь, требовало времени, которого у нее не было. Всю дорогу она чувствовала, а периодически и видела боковым зрением в отражениях витрин, как