Недавно прошёл дождь. Часть 2. Евгений Ильдейкин

улегся на лежанке поудобнее. Выбрал из охапки приготовленных дров подходящую палку, чтобы ворошить угли костра и начал новую историю.

      «Семья-то у нас всегда набожная была. Блюли старую веру, раскольниками никонианцев называли, книги старые читали, молились каждодневно. Но так, чтобы уйти от мира, такого до отца не бывало. Он по молодости пастухом был. Потом начал дядьке своему помогать – скотом торговать. А годам к тридцати уже и сам стал торговыми делами по-крупному ворочать. Два раза в год на ярмарки ездил. Приезжал всегда с богатыми гостинцами. Мать, конечно, ругала его, что балует слишком. Отец, помню, всегда отвечал, что своих балует, не чужих. А своих-то: мать, да мы с братом. Других детей Бог не дал. А ежели всю родню считать, то и не сосчитать, так или иначе, все село – родня. Да что – село, у нас родни по всей губернии. У отца-то сестры были, как начали замуж выскакивать, куда попало, кто на Уктус переехал, а кто и в Невьянск укатил. Одна сестра, Прасковья, так даже в Томск замуж вышла. Уму непостижимо, как только нашли они друг друга за тыщщи верст, а вот судьба. Ничего теперь живут, крепко!» – «Матвеич, не уходи в сторону». – «Так я и не особо ухожу. Когда мне пятнадцать исполнилось, отец начал меня к делам серьезным пристраивать. Раньше-то мы с Федькой при нем „поди-подай“ были, а тут он меня в учетчики произвел. Федька пока еще мал для такого дела, на подхвате остался. А я начал считать, чего и сколько продали, чего купили, какой барыш от этого получился. Дело-то не хитрое, если аккуратно все считать. Но я из детства только-только вышел, трудно было целыми днями сидеть и циферки писать. Отец каждодневно проверял, а раз в неделю порол. Так и учил!».

      – Ты, Пал Иваныч, еще не уснул? Это пока еще не история, так, присказка.

      – Нет, Матвеич, не уснул. Я уже привык к твоим многослойным историям.

      – Почему многослойным?

      – Так ты пока до сути дойдешь, обо всем вокруг расскажешь.

      – В том-то и суть, что до нее дойти нужно. А что это за суть, если она на поверхности лежит? Это не суть, это – поговорка. А я тебе историю рассказываю, сутью делюсь.

      – Рассказывай, рассказывай. Мне, правда, интересно.

      Матвеич поворошил угли и нехотя положил в костер пару дровишек. Настроился на нужный лад и продолжил.

      «Вот поехал как-то отец на Ирбитскую ярмарку. Недели на три. Меня не взял, сказал, что у него там много дел и без меня будет, некогда будет ему еще и за мной присматривать да пересчитывать. Мне только в радость было никуда не ехать. Пока отца нет, матери одной за всем не уследить, у нас с Федькой вольница наступала. Конечно, кое-что делать все равно приходилось, но пригляду меньше, а свободы больше.

      Мне к тому времени уже семнадцать годков было, к девкам тянуло. Я тогда увлекся Оксаной, дочкой кузнеца Савелия Яшина. Так увлекся, что начал в кузню ходить каждый день, на Оксанку посмотреть, да так, позубоскалить. Дядька Савелий тоже не дурак был, быстро мне занятие нашел – то меха качать, то уголь носить. За то мы с Оксанкой видеться могли, а по вечерам