Дело тётушки Кеннел. М. Р. Маллоу

сейчас пришла в голову мысль, что у меня такое чувство, что от моей воли должна зависеть хотя бы возможность побыть в одиночестве.

      – Я не займу много времени, – заверила доктор Бэнкс. – Скажите, а нет ли у вас ощущения, что какая-то посторонняя сила заставляет вас совершать различные поступки?

      – Есть, доктор. Эта посторонняя сила сидит сейчас у меня над душой и заставляет отвечать на дурацкие вопросы.

      – Не слышите ли вы, – спросила доктор по-прежнему ровным тоном, – некий голос, или, может быть, голоса, которые не слышит больше никто? Может быть, с вами кто-то разговаривает? Кто-то, кого мы не видим?

      Повисло молчание. Пока оно длилось, доктор проверила пульс пациента, послушала тоны сердца, сняла с лампы колпак и заставила коммерсанта посмотреть на свет. Все это она проделала, не произнося ни слова.

      – Сегодня десятое ноября, – сказал Саммерс. – Семью восемь – пятьдесят шесть. Президент нашей страны – Вильсон.

      – Очень хорошо.

      – До него, – продолжал коммерсант, не затрудняясь застегнуть расстегнутую рубашку, – президентом был Тафт, а перед ним – Рузвельт. Ни мой отец, ни мой дед, а равно и иные родственники мужского пола не страдали ни пляской святого Витта, ни слабоумием, ни иными расстройствами, кроме, разумеется, расстройства желудка.

      – Хорошо. Продолжайте, пожалуйста.

      – Я могу без особенных затруднений прикоснуться пальцем к своему лбу и носу, если это доставит вам удовольствие. Ведь доставит?

      – Пожалуйста.

      Движения коммерсанта были вполне уверенными.

      – Могу также прикоснуться к вашему носу, – сообщил он.

      Доктор отстранилась от его протянутой руки.

      – Благодарю. Этого делать не нужно.

      – Почему не нужно? Не нужно? Вы действительно так думаете?

      – Вы не ответили на мой вопрос, мистер Саммерс.

      – Знаете, ответьте лучше на мой. Что еще я должен сделать, чтобы вы оставили меня в покое?

      – Ответить на несколько вопросов, – сказала доктор Бэнкс. – Меня пригласил ваш компаньон – я говорю вам это прямо, без экивоков. Будет лучше, если вы так же прямо ответите мне.

      Коммерсант поднял глаза, увидел Маллоу, стоявшего в дверях и выразительно усмехнулся.

      – Прекрасно, – доктор Бэнкс предпочла принять такой ответ как положительный. – Отвечайте, пожалуйста.

      – Что? Ах, слышу ли голоса?

      Саммерс смотрел в сторону компаньона.

      – Да, – произнес он. – Да, слышу.

      Последовала пауза, после чего доктор спросила:

      – Это голос мужчины или женщины?

      – Мужчины.

      – Кто же этот мужчина?

      Саммерс прищурился.

      – Один знакомый. Я был склонен считать его другом.

      – Почему «были»?

      Коммерсант подпер голову локтем.

      – Наверное, потому, что был тогда молод и не знал, что как бы ни было, все равно ты всегда одинок. Когда тебе плохо – всегда. Все желают тебе только добра, развешивают душеспасительные словеса и думают, какие они хорошие. Вместо того,