Седая оловянная печаль. Зловещие латунные тени. Ночи кровавого железа. Глен Кук

неопределенный. Но зато он не производил впечатления человека, положившего жизнь на то, чтобы, не дай бог, не улыбнуться. И сейчас, когда Питерс назвал его имя, он улыбнулся. Это был тот самый человек, который при мне растапливал камин в покоях генерала.

      – Рад познакомиться, мистер Секстон.

      – Взаимно, мистер Кид.

      Видите? Я могу вести себя по-джентльменски. Слухи, что Гаррет, мол, неотесанный грубиян, – клевета завистников, не более.

      Дженнифер не дала мне приняться за еду:

      – Что вы здесь делаете?

      – Генерал послал за мной.

      Все интересовались моей особой. Приятно иногда оказаться в центре внимания. Покойника пока в печку не засунешь, он и ухом не поведет.

      – Зачем?

      – Спросите его. Он сам вам скажет, если захочет.

      Дженни прикусила язычок. Глаза ее метали молнии. Интересные это были глаза: голодные, кошачьи, – наверное, она могла видеть в темноте. В полумраке столовой я не разобрал, зеленые они или нет. Неопределенный, странный цвет, единственный в своем роде. Чертовски красивые глазки, но совсем не манящие.

      – Чем же вы занимаетесь? – спросил старик Кид.

      – Гм. Меня можно назвать дипломатом.

      – Дипломатом?

      Всеобщее изумление.

      – Именно. Я привожу в порядок дела, заставляю людей изменить свое мнение, я вроде армии, но в миниатюре. Частные услуги.

      Питерс предостерегающе взглянул на меня.

      – Не меньше вашего, ребята, люблю хорошую беседу, – сказал я. – Но я проголодался, а вы все скопом на меня навалились. Разрешите отвлечься?

      Они странно посмотрели на меня. Кухарка удивилась больше других, – может, она думала, что ошиблась на мой счет.

      – Где остальные, сержант? – спросил я, помешивая кочергой в камине.

      Питерс нахмурился:

      – Все тут. Кроме Тайлера и Уэйна. У них свободный вечер.

      – Снэйк, – добавил Кид.

      – Да, точно. Снэйк Брэдон. Но он никогда не заходит в дом. Черт возьми. Не слинял ли он совсем? В последнее время он мне не попадался. Кто-нибудь видел Снэйка?

      Отрицательные поматывания головой.

      – Позавчера он приходил за продовольствием, – сказала кухарка.

      Не хотелось задавать сразу слишком много вопросов, поэтому я не стал выпытывать подробности о Снэйке Брэдоне. Поймаю Черного Пита одного и обо всем расспрошу.

      – Все равно не сходится, – сказал я. – Я слышал, что, не считая меня, в доме восемнадцать человек.

      Все, исключая кухарку, выглядели озадаченными.

      – Здесь уже много лет не было столько народу, – сказал Чейн. – Мы, кухарка, Тайлер, Уэйн и Снэйк, пытаемся помешать этому сараю развалиться на части.

      Я проглотил кусочек. Кушанье было столь же вкусное, как за ланчем, но еще более непонятное. Кухарка явно с любовью относилась к своему искусству.

      Вскоре молчание стало угнетать меня. Они молчали не в честь моего бенефиса. Они и без меня такие же разговорчивые.

      – А блондинка? Кто она?

      Я загнал