Смещение. Павел (Песах) Амнуэль

Эверетта он слышал, а может, и видел в новостях.

      – Понял, – произнес Юрис неожиданно сухим, четким, вовсе не высоким, а скорее басовитым голосом. Лаура даже успела подумать, что трубку у Юриса взял кто-то другой. – Выезжаю сейчас же, ехать тут максимум четверть часа. Материал давать на деск или вы хотите, чтобы я сначала переслал на вашу почту?

      – На деск. А мне… Да, мне тоже.

      – Буду держать вас в курсе, миссис Шерман.

      Почему не звонит Кора?

      – Мамочка!

      О, господи, Вита.

      – Доченька, ты в порядке?

      Надо было спросить иначе, но что сказано, то сказано.

      – Да, мамочка. Я поспала.

      – Завтрак на столе. Найдешь? Я немного занята.

      – Я уже.

      – Молодец.

      – Можно мне поиграть в «Соваж»?

      Лучше под маминым присмотром, но, в принципе, если Вита выспалась…

      – Хорошо, милая, играй.

      – Спасибо, мамочка, ты самая лучшая, я тебя очень люблю.

      – Я тебя обожаю, родная!

      Пожалуй, все хорошо. Сегодня. Сейчас. Что вообще важно в мире? Сегодня, сейчас. Да.

      Лаура позвонила Коре и ждала ответа с напряжением, с каким звонила пять лет назад доктору Шолто, чтобы узнать результаты обследования Виты.

      – Ох, миссис Шерман, простите, что не перезвонила сразу.

      – Ничего, миссис Эльберт.

      – Я у себя, вернулась. Меня выставили! Сказали: занимайтесь своими делами.

      – Служба спасения? – удивилась Лаура. Не могли они так сказать!

      – Ой, нет, конечно. Они-то все сделали тип-топ. Не знаю, что за антидот, но через минуту Эльза и доктор Шеффилд пришли в себя.

      – Что они сказали?

      – Ой, не знаю. Как раз в это время явились трое из полиции. Детектив… не запомнила фамилию, совсем голова поехала от этих… И двое патрульных, у них значки, и я записала: Лео Кагалис и Шон Бернулли. Детектив задал несколько вопросов и попросил уйти. Если, мол, понадоблюсь, он знает где меня найти. И дверь запер, когда я вышла.

      – Понятно. Можно, я еще позвоню вам, чтобы узнать новости?

      – Конечно! Правда, я могу быть занята. Ой, меня вызывают. Простите, дорогая…

      – Да, конечно.

* * *

      Алан поставил машину на стоянку и к зданию Уилер пошел через парк – по аллее, которую называл липовой, хотя был уверен, что деревья с раскидистыми кронами и тонкими стволами если и были липами, то в другой реальности. В ботанике он был не силен, о растениях знал только, что без них земная атмосфера не наполнилась бы кислородом, и, значит, органическая жизнь не возникла бы, а тогда эволюция при всей ее кажущейся изобретательности не создала бы белковую клетку и длиннейшую эволюционную цепочку, в конце которой расположился человек разумный, способный не только выращивать злаки, но познавать мир.

      Алан медленно шел по аллее, не думая ни о чем и наслаждаясь прекрасным летним днем, зеленью, редкими облачками, проплывавшими над кронами деревьев, игрой света и тени, будто солнце рисовало и сразу уничтожало на гравии дорожки причудливые картинки – тесты Роршаха.

      Когда