Русланиада. Владислава Николаева

замолк. Портик был недалеко от домика Боцмана, но ландшафт не позволял добраться до суден менее чем за треть часа. Молчание угнетало Юрика, хотелось больше узнать о суровом горце, но условия Базаафа не допускали пустых разговоров, к которым бы несомненно отнеслось выяснение его поднаготной. Юрик ограничился сдержанным вздохом.

      Через треть часа под ногами заскрипели доски деревянных дорожек, настеленных на опоры на сваях над прибрежной мелью. Запахло рыбьей чешуёй, ламповым маслом и пряностями, которыми пропитался весь порт ещё со времён частых плаваний на Фарары.

      Базааф кратко оглянулся на Юрика, безмолвно веля подойти ближе.

      Парень услужливо кинулся исполнять распоряжение.

      – Как зовут того седого, осматривающего борт? – прошептал мужчина.

      – Ёдлинг, суровый дядька, – обдавая горячим дыханием, громко зашептал Юрик в ответ.

      Базааф поморщился и жестом велел замолчать.

      – Доброго улова, – полупоклонился горец, приближаясь к облепленному моллюсками борту «Иштианы», посудины, названной в честь жены Ёдлинга. И та и другая были порядком широки в корме. Если у сухопутной Иштианы было оправдание в лице четырёх детей, то посудина могла сослаться только на глазомер строителя.

      – Спасибо на добром слове, – на хмуром лице Ёдлинга не отразилось и намёка на благодарность или, если уж на то пошло, приветственное благодушие. В глазах вечная подозрительность, взгляд всё время стреляет в Юрика, скромно держащегося в десяти шагах от края помоста.

      – Мы с вами виделись на Морском собрании, – завязывал беседу Базааф.

      – Да, – кивнул Ёдлинг, не сводя глаз с водящего по доскам сапогом, как будто бы равнодушного Юрика.

      – Я хочу осмотреть место кораблекрушения.

      – Парня не возьмём, – отрезал Ёдлинг. – Я тебя уже предупреждал! – менее сдержанно затыкал пальцем в паренька капитан «Иштианы». – Не суйся в порт! Мало горя нахлебался в море?!

      Базааф мягко удержал захлебывающегося недовольными речами капитана.

      – Как насчёт одного меня?

      У Юрика сердце ёкнуло. Базааф оставит его не берегу.

      Капитан смерил горца раздражённым взглядом:

      – Дурная примета любоваться погибшим кораблём. Вас никто не повезёт.

      Маленькие глазки с припухшими мешками под глазами яростно посмотрели на обоих на прощание.

      – Можно хотя бы одолжить простую лодку? – крикнул Базааф, разведя руки и оглядываясь по сторонам.

      Моряки задумчиво поглядывали на пришельца, гадая как поступить. Молодой капитан, Киф, будто невзначай подошёл ближе:

      – Запасная лодка Сарпа оставлена для Ирса. Ирс бы дал Юрику лодку.

      Его глаза заговорщицки вспыхнули, на лице появилась хитрая улыбка.

      – Она привязана у самого края. Постарайтесь вернуть целую.

      Юрик часто закивал.

      – Тихо, – шикнул на него Базааф.

      Киф с подчёркнутой ленцой прокурсировал мимо, словно и не говорил ни с кем, а просто шёл посмотреть на