Зов ночной птицы. Роберт Маккаммон

Навредила ей и португальская кровь – это слишком близко к испанцам. Добавьте сюда тот факт, что Дэниел Ховарт был человеком примерно того же склада, что и Бидвелл, но без его обаяния. И у него, несомненно, были недруги среди местных.

      – Вот как? – Мэтью быстро огляделся, проверяя, нет ли поблизости кого-нибудь, могущего их услышать. – По-вашему, его мог убить кто-то другой?

      – Да. И Сатана тут ни при чем. Это сделал обычный человек. Мужчина либо физически сильная женщина, каковые здесь найдутся.

      – Но мистер Гаррик видел миссис Ховарт и… кое-что еще… за амбаром.

      – У мистера Гаррика мозги как решето, – флегматично констатировал Джонстон. – В данном случае под вопросом не столько ясность его зрения, сколько здравость рассудка.

      – Тогда почему вы промолчали об этом в тот вечер за ужином?

      – Чтобы оказаться в камере по соседству с Рейчел Ховарт? Это не та честь, какой я хотел бы удостоиться.

      – Веселенькая заваруха, не правда ли? – произнес кто-то третий, останавливаясь рядом с учителем. Тщедушный торс доктора Шилдса прикрывала только ночная рубашка; его длинные волосы растрепал ветер, а его голубые глаза были увеличены овальными стеклами очков. – Пустая трата хорошей питьевой воды.

      – Привет, Бенджамин, – с легким кивком сказал Джонстон. – Я было подумал, что вы не удосужились покинуть свою постель. Эти пожары в последнее время стали чем-то обыденным.

      – То же самое я мог бы подумать и о вас. С другой стороны, на большой огонь смотреть все же интереснее, чем на гниющие посевы. – Он задержал взгляд на Мэтью. – Приветствую вас, молодой человек. Я слышал, вы вчера влипли в неприятную историю?

      – Мелкое недоразумение, – сказал Мэтью.

      – Трое суток в камере и три удара плетью – это и впрямь такая мелочь, что не стоит даже упоминания. Но вам не помешает со мной подружиться, потому что вскоре я буду лечить мазями вашу исполосованную спину. А где мировой судья?

      – Почивает, – сообщил Джонстон, опередив Мэтью. – У него, как выяснилось, на редкость крепкий сон, которому не помеха всякие пожары в заброшенных домах.

      – Ну да, он ведь долго жил в большом городе и приноровился спать при ночной кутерьме за окнами.

      Шилдс взглянул на пожар, к этому времени окончательно вышедший из-под контроля. Бидвелл все еще отдавал команды и подгонял пожарных, но уже без прежней горячности. Мэтью увидел Николаса Пейна, который о чем-то коротко переговорил с Бидвеллом, и тот нетерпеливо махнул рукой в направлении своего особняка. После этого Пейн растворился в толпе зрителей. Также Мэтью отметил присутствие миссис Неттлз, закутанной в длинный черный плащ. Великан-тюремщик, мистер Грин, держался поодаль, покуривая трубку из кукурузного початка. Был здесь и Гаррик, казавшийся чрезвычайно встревоженным, а рядом с ним стоял Эдвард Уинстон в серой рубашке и мятых коричневых штанах, явно натянутых в большой спешке. Оглянувшись через плечо, Уинстон на пару секунд встретился глазами с Мэтью, а затем также смешался с толпой.

      – Пойду-ка я домой, – заявил Джонстон. – От