Зов ночной птицы. Роберт Маккаммон

зданию был невыносим; ветер яростно раздувал пламя. Какая злая ирония судьбы, подумал Мэтью: над морем по-прежнему грохотал гром и сверкали молнии, но хляби небесные на сей раз не разверзлись над Фаунт-Ройалом. Он был уверен, что Бидвелл сейчас молит небо о проливном дожде, дабы пригасить пожар, но, как назло, именно в эти минуты непогода сделала передышку. Фермерский дом – тот самый заброшенный дом, на крыше которого прошлым утром Мэтью и Вудворд видели троицу ворон, – без сомнения, был обречен.

      Впрочем, опасность распространения огня на другие здания была невелика. Это понимали добровольные пожарные, потому и создавшие только одну цепочку вместо двух или трех. Вчерашний ливень основательно промочил стены и крышу ближайшего дома, двор которого был отделен от пожара изгородью из жердин, а другие дома – включая тюрьму – отстояли достаточно далеко, вне досягаемости искр. Так что, хотя пожар свирепствовал вовсю, стремительно пожирая свою жертву, он не представлял опасности для соседей.

      Это обстоятельство озадачило Мэтью. Если все вокруг так сильно намокло, как мог возникнуть этот пожар? Удар молнии, быть может? Однако он сомневался, что даже молния способна зажечь пропитанную влагой древесину. Нет, пожар наверняка начался внутри дома. А если так, что стало его причиной?

      – Этому дому конец, – раздался голос справа от Мэтью.

      Он взглянул на говорившего – высокого худого мужчину в коричневом плаще и вязаной шапке. Мэтью потребовалось несколько секунд, чтобы распознать знакомые черты: длинный аристократический нос, большой лоб, внимательно прищуренные синие глаза. Без белого парика, пудры и румян школьный учитель казался – по крайней мере, на первый взгляд – совершенно другим человеком. И все же это был Джонстон, опиравшийся на свою трость с набалдашником из слоновой кости. Отсветы пламени красно-оранжевыми пятнами скользили по его лицу.

      – Это был дом Уильяма Брайерсона, – сказал он. – Двое его сыновей ходили в мою школу.

      – Когда эта семья покинула город?

      – Сам Уильям его и не покидал. Остался на здешнем кладбище. Но вдова вместе с мальчиками… кажется, они уехали еще в начале прошлого года.

      Джонстон перевел взгляд на Мэтью.

      – Насколько мне известно, ваш судья намерен с утра пораньше приступить к допросам?

      – Да, сэр.

      – Я узнал это от мистера Уинстона. И еще я слышал, что вы повздорили с Сетом Хэзелтоном?

      Мэтью ограничился кивком.

      – Слухи – это самая расхожая валюта в нашем городишке, – сказал Джонстон. – Здесь любое событие быстро становится общеизвестным. Как я понял, вы случайно наткнулись на что-то им спрятанное?

      – Кто вам это сказал?

      – Все тот же Уинстон. У мистера Бидвелла нет от него секретов. А Уинстон частенько заглядывает ко мне после обеда – перекинуться в картишки или сыграть пару партий в шахматы – и попутно снабжает меня последними новостями.

      Он снова уставился на пылающий дом. Бидвелл выкрикивал приказы, требуя подвозить больше бочек с