Агдика. Александр Быков

сын Федора Титова отправился к Черепановым в большой недавно срубленный дом, настоящие палаты, стоявшие на берегу Сухоны.

      – Куда? – спросил привратник, мордатый и наглый дворовый парень по имени Мирон.

      – К Матрене Ивановне.

      – Без спросу пущать никого не велено.

      – А ты спроси, скажи Максим Титов пришел по делу.

      Привратник исчез, закрыв перед носом Максима калитку. Тот остался ждать у ворот.

      На улице было свежо. Ветер дул с западной стороны, и вдоль по течению Сухоны катились одна за другой волны. Наперерез им двигались суда, одни под парусами, другие на ручной тяге. Река, без которой не было бы ни Тотьмы, ни Устюга, ни других важных городов Архангелогородской губернии, давала жизнь и работу многим тысячам проживавших на ее берегах жителей. Они умели управляться с парусами, и когда началось освоение Восточной Сибири и побережья Тихого океана, кормчих и гребцов стали приглашать ходить на дальние моря.

      Он вспомнил рассказы отца как покойный Степан Яковлевич Черепанов в свое время в 1759 году так же покинул Тотьму, чтобы через четыре года вернуться сюда богатым купцом. С этого путешествия и стал знаменит род Черепановых.

      «Вот бы и мне в дальние страны уехать, – подумал Максим, – только отец не отпустит, ему помощник нужен тут, видать, не судьба поглядеть на море-окиян. Да ладно, надобно кому-то и эти дела делать».

      – Проходи, парень, барыня тебя ждет! – вернувшийся Мирон был полон достоинства.

      – Я у вас ни разу не бывал, куда идти, покажи.

      – А вот она покажет, – махнул рукой привратник в сторону чернявой девушки, спешащей куда-то по двору.

      – Агдика, – крикнул он ей, – проводи до барыни.

      Девушка остановилась, взглянула на Максима, а тот – на нее. Она была, как и все, одета в сарафан и очелье – девичью повязку, однако с первого взгляда бросалась в глаза ее нездешняя внешность: раскосые глаза, темные, почти черные косы.

      – Агдика? – спросил Максим. – Откуда такое имя, татарка, что ли, будешь?

      – Тулума![11] – произнесла девушка, смело взглянув на Максима.

      – Хватит тебе притворяться, Гашка, – снова закричал привратник, – сказано – веди к барыне, иначе она прогневается и накажет тебя.

      – Что она сказала? – спросил Максим у Мирона.

      – Поздоровалась по-своему.

      – По-татарски?

      – Ну что ты, бери дальше.

      – Дальше я никаких народов не знаю.

      – Она алеутка с островов. Покойный Степан Яковлевич привез ее из второй поездки.

      – Полонянка?

      – Да я и не знаю толком. При Степане Яковлевиче была у него заместо дочки, а теперь сенная девка при Матрене Ивановне, прислуга.

      – Пошли к барыне, – вдруг по-русски сказала Агдика и, махнув головой так, что косы разметались по сторонам, пошла в дом. Максим проследовал за ней.

      Черепанова ждала гостя в горнице за большим столом.

      «Сколько ей? – подумал Максим. – Лет, наверное, тридцать или чуть

11

Здравствуйте – алеут.