Древо прошлой жизни. Том IV. Часть 3. Эмблема Создателя. Александр Гельманов

тысячу лет назад.

      – Разве они могли поселиться в сердце тысячу лет назад?  Не понимаю.

      – Могли, и смогут опять. Душой ты понимаешь всё это, я же вижу, а если бы не понимал, копил бы в себе похоть и ненависть, как Сильвестриус.  Но если бы ты убил его, душа его осталась бы такой же чёрной, какой была, и когда он вновь родится на земле, будет всех ненавидеть. Душа возрождается в этом мире, чтобы научиться любить.

      – Густав, а ты тоже возродишься на земле?

      – Конечно, мой сердечный Ловкач. Только я не знаю, кем, когда и где. А если мне опять повезёт, где-нибудь рядом возродишься и ты.

      – Почему ты сказал «опять»?

      – Потому, что мне кажется, что я тебя знаю очень давно. И никакие сокровища Коддля не могут изменить ничего. Я хотел, чтобы Мартин Лютер объяснил мне то, что никогда не говорят первым встречным. А ты мне не первый встречный, и всё, что я услышал, обязательно будешь знать ты. Нам не стоит обсуждать всуе дела Господни, важнее которых на свете нет. Поговорим, когда я вернусь с охоты.

      – Хорошо. Кому же не интересно знать, что думает о церкви сам Мартин Лютер?

      – Пока меня не будет, спроси себя: пошли бы римские папы на неисчислимые бесконечные зверства ради нескольких лет роскоши своего дворца, зная, что вечном аду их ждёт неугасимое и невыносимое пламя, которое никогда не превращает в пепел, как Сесилию. Эти злобные, но очень хитрые твари пытаются нас убедить, что их гнусные злодеяния во Имя Христа позволяют им считать церковь святой, себя – христианами, и достигать райской вечности. Как бы ни так. Вперёд!

      Всадники пришпорили лошадей и поскакали во весь опор. Каменистая дорога шла вдоль левого берега Мозеля и была знакома с детства обоим друзьям.

* * *

      Два следующих дня я отлёживался тюфяком, почти ничего не ел и лишь во вторник вышел немного подышать. В среду вечером, в начале седьмого, кто-то постучал в дверь, – это Хельга, мелькнуло в голове, больше некому.

      – Да, не заперто.

      Постучали снова, пришлось вставать. За дверью стояла Хельга. Она казалась уставшей и подавленной.

      – Добрый вечер. Проходи, пожалуйста, – я отступил.

      Она перешагнула порог и осталась на месте.

      – Что-то случилось или ты спешишь?

      – Я хочу извиниться. Мне всё объяснила англичанка.

      – Ну, объяснила и объяснила, порядочных людей навалом в любой стране. Сядь, пожалуйста, в кресло. В ногах правды нет, как и в головах.

      Хельга села, но её поза выдавала напряжение и неуверенность.

      – Сегодня утром она прикатила свой чемодан в мой номер и сказала, что её ждёт такси. Она не смогла найти меня раньше… говорила, что ты очень хороший и особенный…

      – И ты поверила ей больше, чем своим глазам?

      – Алекс, прости меня.

      – Забудь. Я поступил бы точно так же. Энергия ревности одинакова у всех народов и не зависит от обручального кольца, её лишены только гаремы, публичные дома и «нормальные шведские семьи».

      – Ты, правда, так думаешь?

      – А ты, когда хлопнула дверью, думала иначе?

      – Ты