Мой Друг Казанова. Юлия Н. Шувалова

человека стала бы грызть тоска. Однако сейчас дверь в комнату отворяется, в неё вплывает женщина в тюрбане из полотенца, а за ней заплетающейся походкой порог переступает парень в очках.

      – Арсений, разве я тебе не говорила, чтобы ты не носил эту жуткую обувь? Во-первых, в ней жарко, а во-вторых, каким бы ни был папа, ты должен уважать и его, и то ремесло, которому вы оба себя посвятили. У тебя же есть чудесные ботинки, лакированные, на изящном каблуке, почему ты не можешь в них ходить?

      – Не хочу быть пижоном, мамочка.

      – Не каждый прилично одетый человек пижон.

      – Пусть не каждый, но если ботинки одену я, то буду выглядеть пижоном.

      – Ты просто не знаешь, кто это такой.

      – Пижон, мамочка, – это тот, кто собирается вести спецсеминары в следующем семестре.

      – Те, кто собираются это делать, – мудрые люди, а не такие лоботрясы, как ты.

      – О, благодарю Вас, мадам. Не Вы ли называли пижонами господ Андреева, Смирнова и Козинского? Вот они-то и будут преподавать и носить лакированные ботинки на изящном каблуке.

      – Ах, Арсений, вечно ты…, – с досадой отмахивается мать и начинает сосредоточенно обрабатывать ногти пилочкой.

      Повисает тишина, в которой слышно только, как пилка движется вперед-назад вдоль ногтя. С улицы доносится мужской разговор: обсуждают последний футбольный матч. Неожиданно молчание прерывается.

      – Сынок, мы с отцом недавно размышляли на одну деликатную тему…

      – Вы хотите подарить мне братика?

      Мать измеряет сына уничтожающим взглядом и продолжает:

      – Мы хотели бы познакомить тебя кое с кем.

      Сын мгновение смотрит на нее, после чего восклицает:

      – Я понял! Это намёк на женитьбу!

      – Не совсем так, милый. Ты не можешь жениться, пока у тебя нет работы. Но ты мог бы встречаться с кем-нибудь. То есть не с кем-нибудь, а с кем-то из хорошей, приятной семьи, как, например, семья Добровых.

      – А, эта семейка… У них толстая дочка и маленький шпиц.

      – Во-первых, шпица у них нет уже три года, вместо него они купили боксера. И дочка их уже не толстая, а вполне худенькая,…

      – …как башни Кремля…,

      – …недавно она покрасила волосы в рыжий цвет и, кажется, собирается принять участие в конкурсе красоты.

      – Неужели вы готовы отдать меня за манекенщицу? Фу!

      – Дело не в том, кем она будет. Если она будет успешной манекенщицей, а ты – её мужем, то у нас будет достаток, и твоя мамочка будет жить пусть не в особняке, но, по крайней мере, в приличной квартире и смотреть из окон на какой-нибудь сад или храм. Подумай о том, сынок, что за пятнадцать лет твоей мамочке надоело глядеть на детскую площадку и игроков в домино. Я удивляюсь, почему у меня так и не развился какой-нибудь невроз.

      – Мама, мне не нравится семья Добровых. У отца бегающие глазки, мамаша похожа на полкового гренадера, когда они идут рядом, ни дать, ни взять, генеральша на прогулке.

      – Ты