Мужчина апреля. Карина Добротворская

ни о себе и своих чувствах. Голова сделалась пустой и ясной. Я была готова вбирать, замечать, улавливать. Готова делать свою работу.

      Когда не знаешь, что делать, просто следуй стандартному протоколу.

      Сунула в сканер на входе свое служебное удостоверение с магнитным штрих-кодом по краю. Полицейское удостоверение со штрих-кодом категории В открывает почти любую дверь в общественном месте.

      Прозрачные воротца из сверхпрочного пластика распахнулись.

      Я наткнулась на лицо Айны, как на холодную глухую стену.

      – Еще минута, и я бы вас не стала ждать.

      Я кивнула:

      – Понимаю. Мне не представить, что вы чувствуете. Спасибо, что не отказались со мной поговорить.

      – А вы из тех, кто любит животных больше, чем людей, – с вызовом бросила Айна.

      Я не поддалась. Ответила вежливо:

      – Я из тех, кто считает, что если вмешиваешься в жизнь живого существа, то несешь за него ответственность. Не важно, человек это, животное или насекомое.

      Лицо Айны чуть смягчилось.

      – Идемте, – мотнула она головой.

      Я шла за ней по коридору. Смотрела на ее широкие плечи, на сильную шею. На блестящий хвост волос, стянутый самой простой резинкой.

      Непроницаемая.

      Айна толкнула дверь в раздевалку. Кинула сумку на скамью.

      – Говорите. Пока я переодеваюсь, – и стащила через голову свитер.

      – Как вы себя чувствуете?

      Она замерла, посмотрела на меня поверх свернутого свитера. Узкие глаза – как две прорези в маске.

      – Вы про меня пришли говорить? Или про кролика?

      – Извините, у меня чудовищная работа. Вламываюсь к родственникам в их горе… Поверьте, мне самой не по душе это. Но…

      – Ладно. – Айна скрылась за дверцей шкафчика. – Работа есть работа.

      – Кто занимался кроликом?

      – В каком смысле?

      – Чьей обязанностью было его кормить, поить, убирать в клетке?

      – Все понемногу. Кто первый вспомнит… – Она осеклась. – Простите, знаю, как это звучит: завели и забыли. Но мы все помнили… Если не считать того утра.

      – Прекрасно понимаю.

      – Да? – зло переспросила она.

      – Простите… А вы видели, что написал Геракл?

      – Не знаю, что он имеет в виду. И при чем здесь кролик?

      – Пропала видеокамера из его клетки.

      – Думаете, я ее взяла?

      – Кому нужна зоокамера? Да еще с ночной записью?

      – Мало ли. Идет предвыборная кампания. Никогда не знаешь, кому что придет в голову. Они там все не скупятся на выдумки.

      – Вы довольно безжалостны к своей…

      – Вовсе нет. Я к ней справедлива. Политика – такая же работа, как любая другая. Везде соперничество. Везде свои запрещенные приемы. Игра рукой. Удары исподтишка.

      – Как в футболе?

      – Как в футболе. Мы получаем желтые карточки, мы получаем красные карточки. Нас удаляют с поля. Но мы все равно пользуемся запрещенными приемами.

      – Понимаю.

      Айна спросила, не