Мужчина апреля. Карина Добротворская

смерила меня недовольным взглядом:

      – Тебе видней. Вы же проводили проверку перед тем, как одобрить адаптацию животного.

      – У них был идеальный профайл.

      – Знаешь, тут вот какая штука. – Катя будто пропустила мои слова мимо ушей. – Смотри. – Она показала мне на разноцветные столбцы. – Я сделала предварительный анализ. У него явно повышенный уровень кортизола и фоновый иммунный ответ. Я передала девочкам в биохимию. Они скажут, что с ним конкретно. Выглядит как сильный стресс. Не удивляюсь. Учитывая, что никому до него, похоже, не было дела.

      – Не преувеличивай.

      Катя только фыркнула:

      – От хорошей жизни не сбегают. Мы все это знаем. Позвони мне завтра.

      Она не сдержалась, плутовато ухмыльнулась:

      – Может, и про Грету мне к тому времени что-то сольют.

      – Катя!

      – Интересно же. Только не ври, что тебе не интересно.

10.20

      Сильный стресс, значит. У кролика.

      Что там стряслось в этой семье?

      Наверняка «стряслось» – слишком сильное слово. Чаще всего не случается никаких событий. Просто тихо гниют отношения. И животное забывают покормить. Наполнить ему поилку. Все печально, но логично.

      Кроме того, что кролик не мог сам разрезать сетку и прихватить в бега видеокамеру.

      Но зачем красть зоокамеру? Что такого она могла заснять? Учитывая, что угол обзора был ограничен домиком кролика. Туда и человек-то поместится, только если скукожится в позе эмбриона. Да и то лишь худой и невысокий.

      Как Туяра?

      С павильона трамвайной остановки мерцало лицо Апреля. Теперь его взгляд казался мне двусмысленным. И не таким уж открытым.

      …Или как Томми? Но что ему делать у кролика в домике?

      Почему он сказал, что Грета не покончила с собой? Что за дела? С Айной у него те еще отношения, это несложно заметить. Такие семьи не зря называют дисфункциональными. На поверхности все хорошо. Все соответствует пунктам опросника. Но не хорошо – никому. Есть много способов исподволь отравлять жизнь ближним. Своим поведением, своим отношением, своими словами, насмешками, эгоизмом, пренебрежением. При этом в открытую никто не ссорится – «мы же люди воспитанные». И бедный кролик – между людьми, как мяч, который стукается то об одну стенку, то о другую. Так это было с ними?

      Или так скоро станет со мной и Никой?

      Мимо тихо шуршали шинами велосипеды. Шли пешеходы.

      Я обернулась взглянуть на лицо Апреля и чуть не сбила с ног женщину. Ее телефон упал, подскочил на асфальте.

      И мое сердце тоже: надо же, какая я корова! Разбила ей телефон!

      – Извините! – Страшно расстроенная, я бросилась его поднимать. Хоть бы не разбился. Уставилась на экран – есть ли трещины? Да так и застыла с округлившимися глазами.

      Заголовок гласил: Самоубийство? Убийство! И ниже – фотография Греты.

      Палец сам начал чиркать по экрану. Я не могла поверить собственным глазам.

      – Да уж, – сказала женщина, – собирает всякую грязь, как обычно. Вообще-то, я его не читаю, так только, ради смеха.

      Она