Счастливо, товарищ…. Сергей Яснодум

некогда русский солдат,

      или ты – без щита и забрала,

      или я – без путёвки назад.

      Пусть гуляют угрюмые лица,

      разгоняя бродячих собак,

      по помойкам и скверам столицы

      и бутылки кидают в рюкзак.

      Рассуждая, что жизнь – копейка,

      что не всякому быть на плаву,

      пусть они занимают скамейки

      или мнут молодую траву.

      А весна наполняла бокалы,

      верховодила в тёмных дворах,

      и железной решимостью стала,

      и безумством на первых порах.

      Но кому бы она ни служила,

      и с какой стороны не смотри,

      всё любовь неразжатой пружиной

      хулиганит глубо′ко внутри.

      Август-96.

      * * * * *

      Ах, как дорог случай каждый!

      Но, по-прежнему пьяна,

      на беспечно-сонных граждан

      тихо падает луна.

      Не укладывай ланиты,

      слушай, шорохи кругом…

      Босоногие бандиты

      караулят за углом.

      Вот и я не скоро сникну,

      если прячется во рту

      нежно в сахаре брусника,

      настоявшись на спирту.

      Сентябрь-96.

      * * * * *

      Видно, скоро осветлится жизнь,

      принимая другой оборот.

      Я пойду у церковных ворот

      обветшалые чувства сложить.

      Только ветер проводит слегка,

      разлетаются листья, шурша.

      Или грешная чья-то душа

      усмириться не может никак?

      Та же Богом забытая Русь,

      тускло медью глядят купола…

      На окно из цветного стекла

      я украдкой перекрещусь.

      Это воздух случился такой,

      из которого соткан сонет.

      Ничего необычного нет.

      Просто осень стегает тоской.

      Ноябрь-96.

      * * * * *

      Уж если бежать, то в Канаду,

      уж если бежать, то всерьёз,

      где клёны роняют прохладу

      и русская тайна берёз.

      Где дождь музыкально дробится,

      баюкая голубей,

      по рыжей скользя черепице,

      по красной каминной трубе.

      Где в самую лютую стужу

      в шезлонге привидится мне,

      что был бы я всё-таки нужен

      одной непутёвой стране.

      Апрель, май-97.

      * * * * *

      Жизнь и стара и юна,

      а снова увела

      туда, где в полнолуние

      разбиты зеркала,

      и не пригоршня меди,

      а мука во плоти -

      красавица как ведьма,

      а гений – еретик.

      Не ваши звуки рвались

      о лезвие ножа?

      Безумство – это шалость

      пристойных прихожан.

      Жизнь и стара, и юна.

      Давай забудем ту,

      когда Джордано Бруно

      привязан был к кресту.

      Август, сентябрь-97.

      * * * * *

      Вот упрятаться бы ныне

      в безымянном хуторке,

      суетные чувства вынуть

      и остаться налегке.

      И