Пари на красавицу. Ирина Муравская

Весь такой из себя "изучающий самоуверенность", что аж втащить охота. – Подвинься, – Глеб ловко хватается за выступы и запрыгивает на подоконник. Едва успеваю отпрянуть, чтобы не приложиться с ним лбами. – Ну и правильно. Нечего печалиться по мудакам. Клёво танцуешь. Училась где-то?

      Озабоченный вуайерист.

      – Училась. Недоучилась.

      – Что так?

      – А вот так… – не хочу вдаваться в подробности. Не самые приятные воспоминания. Бросила и бросила. Не сложилось.

      – Очень содержательный ответ, – охотно кивают мне. – И видок что надо. Я бы тебя сфоткал.

      Непонимающе опускаю голову и с ужасом понимаю, что устраиваю бесплатный стриптиз. Блин! Я ж из ванной недавно вылезла, пока не успела переодеться в пижаму. Поспешно запахиваюсь в рубашку, но её длины едва хватает прикрыть пятую точку.

      – Я гостей не ждала.

      – А я вот взял и притащился.

      – Зачем?

      – Мне стало скучно.

      – И ты вспомнил обо мне?

      – Тебе должно это льстить.

      – Вот только не льстит.

      – Ты просто плохо старалась. Попробуй ещё раз.

      Лучше попробую дать ему пендаля, чтоб он далеко и надолго полетел. И, надеюсь, попутно подрихтовал бы свой идеально-смазливый профиль.

      – Как тебя прогнать, чтобы ты подумал, что сам захотел свалить? – хмуро облокачиваюсь об косяк, скрещивая на груди руки.

      – Не хочу я сваливать. Давай, может, в картишки перекинемся? На раздевание, а? В покер умеешь? Могу тоже раздеться до трусов, чтоб мы были на рав… – Воронцов не договаривает, потому что я хватаю его за плечи и рывком тяну на себя. Тело шмякается на пол. Почти как я и хотела, правда с небольшим изменением: с внутренней стороны комнаты, а не внешней.

      Поспешно прикрываю окно, для надёжности опуская рулонную штору.

      – Ауч, можно ведь было попросить, – Глеб недовольно потирает ушибленный затылок, принимая полусидячую позу. – Зачем так грубо?

      – Там Андрей курить вышел. Вроде не спалил.

      Да точно не спалил. Отчим был далеко и было совсем не обязательно швырять так небрежно университетскую святыню, но как удержаться? Месть за зажимания в туалете.

      Два – один.

      – А чё, тебе не разрешают поклонников в комнату приводить? Ты же уже вроде совершеннолетняя девочка.

      – Поклонников можно, кобелей нельзя.

      – Опять обзываешься? – сердито зыркают на меня. – Скоро начну раздавать щелбаны.

      – Иди невесте своей раздавай, обидно ему, – парирую.

      Глеб с хитрой улыбочкой подмигивает мне. Вот оно. Вот то, от чего все девки начинают так тупеть. Его мимика. Улыбка. Лукавый блеск в глазах. Напряжённые скулы, которых хочется коснуться. При желании этот павлин умеет быть просто сумасшедше обаятельным гадом.

      – Не ревнуй. Ты у меня такая одна, – зараза. Ещё и приобнять пытается. Изворачиваюсь, отстраняясь. – Я больше ни к кому в окна не залезаю. Честно-честно.

      – Тронута до глубин селезёнки. Можно пойти сдохнуть в уголке от счастья?

      Изумлённо ойкаю, когда меня строго щелкают по носу.