В огне войны сгорая. Сборник. Николай Офитов

И уже на следующий же день встретился со своей железякой, фары которой были выбиты, и сказал: «Ну, дорогой мой коняга, пора и за дело приниматься». Осматривал его, как доктор, разобрал мотор, смазал машинным маслом детали, вычистил накопившуюся грязь, снова собрал, и трактор, издав звук, завелся.

      Радовался Молотков, как ребёнок новой игрушке, когда сел за руль. Потёр свои загрубелые на войне ладони, привыкайте, мол, к другому рулю. Довольны были и женщины, им теперь больше не придётся пахать на лошадях, рвать свои пупы и жилы, управляя не только лошадью, но и плугом. А порой лошади падали от голода прямо в борозду, кормов не хватало, и приходилось самим впрягаться в плуг вместо них и тащить его за собою.

      Годы шли, а он пахал и растил хлеб, как умел. А умел Борис Молотков многое, и молодых трактористов воспитывал, и они радовали его своими успехами. У него уже был гусеничный трактор, а спелые хлеба убирал самоходный комбайн «Беларусь», и старался поменьше вспоминать о войне, потому что воспоминания о ней и о погибших там товарищах до боли бередили душу. Ведь война с фашистами была страшно разрушительной и прошла огненным катком и по тылу – нашему второму фронту; в его деревеньке за эти годы всё пришло в запустение, трудно было держать этот второй фронт одним женщинам, измотанным непосильным трудом и постоянным недоеданием, а ещё похоронками, приходившими на их мужей с фронта. Горе застилало душу и щемило сердце, но они держались и выстояли, словно были созданы из стали, и, глядя на вдов-солдаток, он всегда удивлялся их мужеству и стойкости этого, как говорят, слабого пола. Слава им вечная. Без этого «слабого пола» не было бы победы в этой тяжелейшей войне, о которой он, когда спрашивают рассказать, как воевал и бил фашистов, вспоминает неохотно.

      – Да что говорить о ней – злодейке? Ну, воевал, водил танк, стрелял в немчуру, а она нас поливала огнём. Что тут говорить? Война есть война, ласково по головке не гладит, а сносит её…

      Скромничал старый воин Молотков, не выпячивал грудь вперёд, как некоторые, увешанные орденами и медалями, и военный мундир с лейтенантскими звёздочками по праздникам не надевал, который висел в шкафу, а носил обычный костюм. И интервью не давал. А рассказать ему, закалённому в жарких сражениях воину, было что. Воевал он смело, сражался в таких жарких схватках, что дивился, как жив оставался, словно был заворожённый, и пуля его не брала.

      В разгар лета 1943 года их рота сражалась в ряде сёл под Брянском. Немцы там хозяйничали вовсю. Вот и в то рассветное утро они пошли в атаку. На роту лейтенанта Молоткова, занявшего оборону перед одним селом, наступало несколько десятков танков противника. Много раз они пытались прорваться, но безуспешно. Все их атаки захлёбывались и разбивались о стойкость воинов – чудо богатырей земли русской, какие были в его роте. Около 30 вражеских танков уничтожили, которые поливали наших танкистов смертельным огнём. Прорыв врага не состоялся. Наши же танки остались целыми. Экипаж лейтенанта Молоткова в этом бою ликвидировал 9 танков гитлеровцев, из них несколько «тигров». И было разбито много другой