Приказано жениться. Екатерина Каблукова

правило, и бывают доверенные слуги. У Гришиного батюшки, Петра Григорьевича Белова, тоже такие были.

      – Петром меня кличут, – мужик тоже изучал неожиданного покровителя.

      – Хорошее имя, царское.

      – Апостольное оно, барин, – тут же поправил мужик.

      Григорий усмехнулся.

      – Апостольное, так и ладно. Дубину брось, – приказал он. – И собирайтесь!

      – Куда это? – Петр подозрительно с прищуром посмотрел на гвардейца.

      – К хозяйке отведу. Здесь вам не стоит оставаться.

      – К Анастасии Платоновне? – оживилась девушка, с надеждой смотря на статного гвардейца.

      Её голубые глаза радостно засияли. Григорий отметил, что девка действительно статная и красивая: пшеничная коса толщиной в руку, пухлые алые губы, румянец во всю щеку. В подранной рубахе мелькнула грудь. Полная, округлая, увенчанная темным соском…

      – А что, другие есть? – огрызнулся Белов, злясь тому, что плоть моментально отреагировала на красавицу. Да будь навязанная императрицей невеста хотя бы вполовину так красива, как ее крепостная, все сложилось бы гораздо проще, – Пошевеливайтесь, я ждать не буду!

      Странно, но при воспоминаниях о худенькой сероглазой девушке, так внезапно свалившейся на преображенца, жар плоти прошел, а зверь, напротив, оживился и вопросительно тявкнул. Григорий недоуменно нахмурился.

      – Сейчас, барин, мы мигом! – засуетился мужик, ошибочно решив, что Белов недоволен их расспросами. – Глашка, ну-ка встала! Платок возьми, прикроешься!

      – Да пусть переоденется, чего в драном-то идти? – пожал плечами Григорий, опускаясь на сундук. – Вещей у вас много?

      – Токмо вон, короб хозяйский, на котором сидеть изволите, да Глашкина котомка!

      – А ты без вещей, значит?

      – Сменная рубаха есть, мне и довольно! – отмахнулся мужик.

      – Ехать есть на чем? Или пешком пришли?

      – Возок наш за конюшней стоит. И лошадка гне́дая.

      – Запрягай!

      Мужик с сомнением покосился на незнакомца в военном мундире. Он давно уже в подробностях разглядел и волчьи глаза, и знаменитый мундир преображенца, как везде кликали оборотней. Потом перевел взгляд на Глашу, уже успевшую накинуть шаль на плечи и теперь смущенно теребившую косу. Белов, совершенно правильно истолковав сомнения мужика, усмехнулся:

      – Да ты не думай, не позарюсь. Слово волка даю. Запряжешь, подойди к корчмарю, скажешь, Григорий Белов приказал помочь сундук спустить. Как погрузишься, то мы с дочерью твоей и выйдем, чтоб лишнего внимания не привлекать.

      – Племянница она мне, – буркнул мужик.

      – Да хоть черт-в-ступе! – раздраженно бросил Григорий и тут же перекрестился. – Прости, Господи! Шевелись!

      Мужик стремглав выскочил прочь, видимо, боясь спугнуть такую удачу в лице незнакомого барина. Глаша растерянно молчала, смотря в пол. Белов задумчиво выстукивал пальцами по крышке сундука полковой походный марш.

      Наконец послышались торопливые шаги, Петр вернулся в комнату в сопровождении одного