Элементали. Майкл Макдауэлл

бальзамировали, не пришлось бы беспокоиться о ноже.

      – Ты теперь Сэвидж, – обратилась Индия к Ли. – А у тебя есть нож?

      – Нет, – ответила Ли удивленно, потому что раньше об этом не думала. – У меня нет, я не знаю, что они сделают…

      – Мэм, – сказала Одесса, – у вас есть нож.

      Ли подняла голову.

      – Правда? И где он, Одесса, я не знаю…

      – Миз Сэвидж подарила его вам на свадьбу, но мистер Дофин не хотел, чтобы вы видели. Он спрятал его. Он знает, где искать, и я знаю, где искать. Могу показать вам, если хотите посмотреть.

      Она направилась за ножом.

      – Нет, – закричала Большая Барбара, – оставь это, Одесса.

      Одесса села.

      – Как-то жутко, – сказала Ли, чуть вздрогнув. – Я не знаю, я…

      – Я не хочу, чтобы они это сделали с тобой, – сказала Большая Барбара.

      – Она теперь Сэвидж, Большая Барбара, – заметила Индия. – Так нужно сделать – я имею в виду, когда она умрет.

      Карандаш Индии молнией перемещался по листку под большим углом. Она все еще не видела того, что нарисовала.

      – Нет! – закричала Большая Барбара. – Дофин не вонзит в тебя нож, он…

      – Барбара, – сказал Люкер, – не заводись. Если она мертва, ей это не навредит. Ли еще не мертва, да и к тому же ты вряд ли будешь рядом, когда это случится.

      – Мне все равно не нравится.

      – Что ты, мама, не беспокойся об этом. Я просто хотела, чтобы вы все узнали о ноже, чтобы потом не спрашивали Дофина, когда он придет. Он был к нам очень добр уже тем, что позволил присутствовать на службе. Похороны в семье Сэвиджей всегда были полностью приватными из-за ножей, но он показал, как сильно нам доверяет. Он знал, что мы не будем распространять по всему белу свету, что Мэри-Скот воткнула кинжал в грудь Мэриэн после смерти…

      – Конечно, не будем! – закричала Большая Барбара и пролила последний растаявший лед.

      – Дофин знает, что мы знаем? – спросил Люкер.

      – Он попросил меня рассказать миз Ли, чтобы она могла рассказать вам всем, – ответила Одесса, – так что да, он знает.

      – Хорошо, – сказал Люкер, пристально глядя на мать, – тогда мы больше никогда об этом не упомянем. Дофин – милейший человек на земле, и никто из нас не скажет ничего, что могло бы даже самую малость поставить его в неловкое положение, да, Барбара?

      – Само собой!

      – Я пошла готовить ужин на всех, – сказала Одесса и отправилась на кухню.

      Ли с матерью пошли в спальню, чтобы поискать для Большой Барбары наряд поудобнее. Близость матери и дочери МакКрэй держалась главным образом на том, что они помогали друг другу одеваться и раздеваться.

      Люкер ушел на кухню наполнить стаканы себе и Индии. Когда он вернулся, то сел на скамейку рядом с дочерью и сказал:

      – Дай посмотреть, что ты нарисовала.

      Она удержала рисунок.

      – Это не я, – сказала Индия.

      – В смысле?

      – То есть это не я рисовала, я просто держала карандаш.

      Люкер тупо посмотрел на нее.

      – Показывай