Надувной ангел. Заза Бурчуладзе

Гурджиев, – начал мужчина прямо из прихожей.

      В конце он чуть зашепелявил, так что Нино не расслышала – Гурджиев или Доржиев. При виде старика Нико встал:

      – Прошу вас, господин…

      – Зовите меня Гурджи,[2] – помог старик. Разговаривал он странно, будто бы еле сдерживая улыбку.

      – Гурджи? – повторил Нико.

      – Впрочем, – старик протянул Нико руку, – имя Раймонд мне тоже нравится. Фуко глухо тявкнул, вроде как кашлянул, потребовав внимания.

      – Раймонд? – спросил Нико, машинально пожимая гостю руку.

      Фуко встал на задние лапы, передними уперся в старика, чуть не свалив его с ног. Тот потрепал пса по голове, почесал за ухом.

      – Пусть будет Гурджи, – сказал он с улыбкой, – только без господина!

      Нико не понял, шутит гость или говорит серьезно.

      – Салам алейкум! – Старик пожал Нино руку. – Учитель танцев Георгий Гурджиев.

      Гурджиев на секунду посмотрел Нино в глаза. А она сразу ощутила между ногами легкое покалывание, по всему телу прошел озноб. Это было подобно гипнозу – одновременно приятно и опасно.

      Нино, несмотря на растерянность, отметила, какая теплая и мягкая рука была у гостя.

      Перед тем как старик убрал руку, Нино заметила на его среднем пальце кольцо с выгравированными фигурами разных животных. Это была тонкая ювелирная работа. Даже в неверном свете свечи каждая деталь виднелась четко, как на аверсе свежеотчеканенной монеты. На серебряном кругу друг за другом выстроились маленький человечек с птичьей головой, двуглавый орел, стоящий на одной ноге журавль, обыкновенный петух… Лишь одна птичка повторялась три раза подряд. Как многоточие. У птички было крупное тело, маленькая головка и крючковатый клюв.

      Гость уловил направление взгляда Нино.

      – Это андийский кондор, – сказал он и скупо поклонился Нино, – честь имею.

      Нико заметил, что гость улыбнулся в усы, завидев тарелку со стрелкой. Также отметил легкий и приятный акцент, с которым старик говорил по-грузински. Очевидно, Нино была права – надо было вызывать именно Гурджиева.

      – Чаю не желаете? – Нино встала со стула.

      «Эклер еще есть», – подумал Нико про себя.

      – Не успеем, – гость достал из кармана жилета часы, посмотрел на них, – очень извиняюсь. Сейчас должен быть совершенно в другом месте… не знаю, как сюда попал, – и вытянул нижнюю губу. – Видимо, что-то не так пошло.

      На кухне воцарилась неловкая тишина. Нико отвел взгляд от старика – сначала посмотрел на Нино, затем на Фуко, на холодильник и снова на Нино.

      – Сейчас исчезну, – деловито сказал гость и начал считать: – Пять… четыре… – Горозии уставились на старика. – Три… два… один…

      И действительно, эффектно досчитав, Гурджиев всколыхнулся, как некачественное изображение на телеэкране, но не исчез. Лишь в животе у него щелкнуло, из ушей струей вырвалась черная сажа и запахло жженой резиной.

      Фуко удивленно и сдавленно тявкнул.

2

Слово «Гурджи» представляет собой застывшую форму прозвища, которое восходит к тюркскому слову «гурджи», что значит «грузин».