Черный Новый год. Александр Матюхин

Котельников потянулся, чтобы поймать беглянку за шиворот. Она развернулась и всадила сосульку в его горло. Основание игрушки лопнуло при ударе, но острие пронзило артерию. Из стеклянной трубки плеснула струя.

      Заведующий забулькал.

      Улыбка обратилась в жалкий обмылок.

      Саша переступила порог и хлопнула дверьми, отсекая крики охраны.

      Успеть бы, мамочка…

      Вьюга кидалась на нее свирепым зверем, но она брела, уставившись под ноги, глотая ледяной песок. Как матрос, сражающийся с бурей.

      В штормовом хаосе темнела высокая мачта.

      Реликтовая ель.

      Саша остановилась у ее корней.

      Там, под ветками, что-то висело, что-то белое…

      Саша сощурилась.

      Снегурочка была примотана к дереву строительным скотчем. Абсолютно голая, с вызывающе выпяченной грудью, она походила на ростральную статую, но не деревянную, а изо льда и мяса.

      Мертвое заиндевевшее лицо с прорубью рта, слипшиеся в сосульки волосы.

      Ледяная скульптура. Замороженная еда, чтобы Хозяин питался в дороге.

      Саша закричала и побежала прочь от Златы, но ветер подсек ее и бросил в сугроб.

      Она заметила боковым зрением грандиозную фигуру, подпирающую собой небосвод.

      – Тебя не существует! – прохрипела Саша. – Мама говорила, тебя нет!

      Слезы твердели, скатываясь по щекам. Ломались хрупкие ресницы.

      Саша смотрела и видела его.

      Великого Старца Севера. Холодного владыку. Повелителя пурги.

      Рогатого Трескуна.

      Глазные яблоки Саши взорвались и брызнули ледяным крошевом, словно их выдули из черепа.

      И когда через час Сашу подобрали коллеги, из ее глазниц сыпался снег.

* * *

      Саша шла в темноте, ставшей для нее привычной.

      Каблуки стучали по граниту.

      Далеко-далеко хор детишек пел рождественский гимн «Ночь тиха, ночь свята».

      Запахи Сокровищницы успокаивали.

      – Куда вы меня ведете? – спросила она у рук, что поддерживали ее под локти с обеих сторон.

      – Не волнуйся, Сашенька, – ответил голос справа. Она узнала Алика, оператора погрузочной машины. После случая с Липольц начальник охраны забрал его к себе. – Вас… – он откашлялся. – Вас перевели в новый отдел.

      – Здорово, – улыбнулась Саша и попыталась снять с глаз повязку, но Алик помешал ей:

      – Не надо, пожалуйста.

      – Извини. Чешется…

      – Потерпи, мы почти на месте. Вот сюда. Да, отлично.

      – Алик…

      – Что, милая?

      – Я не курила… довольно давно. Ты не в курсе, где мои сигареты?

      – Сожалею, – проговорил парень искренне, – тебе запретили курить.

      – Это плохо, – она грустно покачала головой.

      – Я кое-что принес тебе из твоей бывшей комнаты. Вот.

      Саша нащупала мягкий короткий мех.

      – Иа… Боже, спасибо…

      Она уткнулась носом в игрушку.

      – Что вы возитесь? – раздался низкий скрипящий голос.

      – Простите, Демьян Романович, –