Китеж-град. Осада Ершовки. Святослав Атаманов

три человека, за каждым из которых, разумеется, стояли их дружины и друзья.

         Первым был воевода Юрия Всеволодовича Ростислав Брячеславич – очень знатный боярин из Владимиро-Суздальского княжества.

         Вторым был посадник Китеж-града – Савва Буслаев, приехавший когда-то в Китеж-град из Новгорода. Был Савва ни кто иной, как родной брат знаменитого новгородского героя и богатыря Василия Буслаева.

         Что же касается третьего человека, претендовавшего на власть, то им был Константин – богатый ромей из самого Царьграда. Так получилось, что как раз в тот момент, когда Китеж-град затонул, в нём находилось очень большое по численности посольство из Византии, вместе с византийскими же воинами. Вот потому Константин сейчас и претендовал на власть, заявляя о том, что на Руси бы он конечно никогда не позволил себе покуситься на княжескую власть, но они больше не на Руси, да и князя в городе нет.

         Положение со дня на день становилось всё хуже и хуже, и в Китеж-граде уже вот-вот готова была вспыхнуть междоусобная война. Но она, к счастью, не вспыхнула. А спас город от резни местный архиепископ.

      XIII. Ершовка

         Ершовка считалась столицей всего Великого Края. Хотя и считалась не всеми – жители Мегалополиса говорили промеж собой, что Ершовка – «большая деревня», а у них, в Мегалополисе, дескать – центр культуры и цивилизации. Отчасти так оно и было. Особенно до трагического пожара в библиотеке Мегалополиса – после этого величественный город заметно сдал, но всё ещё оставался неофициальным культурным центром всего Великого Края. По населению же Мегалополис по-прежнему был вторым городом Великого Края. Ко времени нашего рассказа население Мегалополиса насчитывало около трёхсот тысяч человек, а население Ершовки – более пятисот тысяч. Первое что бросалось в глаза любому путнику – была гигантская крепостная стена, возвышавшаяся над землёй, более чем на 30 косых саженей. Для сравнения – крепостная стена Мегалополиса была почти втрое ниже. Стена и впрямь была гигантской – не один десяток лет ушёл на её постройку. На много вёрст тянулась она, ограждая город от врага. Но всё же, Ершовка не могла вместить всё население города за стеной – а потому со всех сторон, города располагались посады. Ещё чуть дальше, за несколько вёрст, были ближайшие деревни, где жили крестьяне, возившие регулярно в Ершовку продукты на торг.

         Ершовка, среди жителей Великого Края, получила так же негласное прозвище – «муравейник». И впрямь казалось, что всё и всегда тут находилось в движении – куда-то шло, бежало, ехало, катилось. Всё время тут торговали, спорили, сбивали цену, в конце концов, били по рукам и скрепляли сделку выпивкой в ближайшем кабаке.

         Стражники строго следили за порядком. Воровство в Ершовке, считалось чуть ли не самым большим грехом, после смертоубийства. Если кого ловили на воровстве – публично секли кнутом. Однако желающих воровать находилось мало – в Ершовке всё было устроено таким образом, чтобы любому нашлось дело, все были сыты, все чувствовали себя защищёнными.

         Даже