Что не убивает. Алексей Ефимов

раз в неделю мысленно писал заявление об увольнении и клал перед ним на стол. С меня хватит. Я ухожу.

      Ухожу и остаюсь.

      Этот понедельник был обычным понедельником, с планеркой в десять у Жикина. Планерка – ярмарка тщеславия. Здесь хвалятся успехами, замалчивают проблемы, строят прожекты. Здесь часто получают по шапке и редко слышат «спасибо».

      Саша готовился не столько к планерке, сколько к беседе после нее.

      Вчера Кира удивила его. Обрадовала. Влюбила в себя еще больше.

      Держась за руки, они шли на восток, по Грохольскому, а затем у посольства Японии свернули-таки на север, к ВДНХ.

      «Так и быть, – вдруг сказала Кира. – Едем».

      Они остановились. Он удивленно смотрел на нее. Она улыбалась.

      «Ты авантюрист и смельчак, – сказала она. – А я хочу быть с тобой. Как в той песне Бутусова. И тоже хочу быть смелой авантюристкой».

      Он поцеловал ее. Она ответила ему. Прохожие оглядывались на них, а им было все равно. Саша знал, что этот вечер будет жить в лучшем уголке его памяти, с пряной ностальгией, с запахом сирени и скошенной травы, с хмельной мягкостью бытия, со вкусом губ Киры, с ее голосом. «Я хочу быть с тобой», – сказала она. Ничего лучшего он в жизни не слышал.

      Между тем без пяти десять. Пора на планерку. Как там Жикин? В каком настроении?

      У Жикина ныла спина. Протрузия межпозвоночных дисков, следствие сидячего образа жизни. Пока шла планерка, Жикин ерзал в кресле, поглядывая на часы. Слушал без интереса. Не задавал вопросов. Не лучшее время для просьбы об отпуске, но делать нечего, некуда отступать.

      Когда все вышли, Саша остался.

      – Владислав Игоревич, есть минутка?

      – Что такое?

      – Можно в отпуск в июле? – Он взял с места в карьер.

      «Нашел что спросить», – прочел он на лице Жикина.

      – Когда в июле? – сказал Жикин вслух.

      – С пятнадцатого, после запуска новой линейки.

      – А если запуск задержится?

      – Поеду позже.

      Саша знал вопросы и ответы – как в дебюте шахматной партии – но эндшпиль не знал.

      – На сколько дней?

      – На три недели.

      Жикин вскинул брови:

      – Три? Устал работать? До пенсии далеко. Три недели эквивалентны трем месяцам в двадцатом веке. Мы попали в Большой андронный коллайдер и летим все быстрей. Зачем тебе столько?

      – Для поездки на Дальний Восток.

      – На Камчатку?

      – Во Владик.

      Жикин скривил губы:

      – Что там делать так долго? Туда-сюда ездить по Русскому мосту стоимостью в миллиард долларов?

      – Я поеду туда автостопом.

      Жикин замер:

      – Шутишь?

      – Нет. Хочу попробовать. Помните МакМерфи2?

      – У него были с этим проблемы, – Жикин постучал по виску. – Он был психом, социопатом.

      – Он хотел быть свободным и любил жизнь. Что в этом плохого? Он пробовал, не боялся. А вы пробовали?

      – Что? – встрепенулся Жикин, защищаясь вопросом.

      – Что-нибудь.

2

Рэндл Патрик МакМерфи – главный герой романа Кена Кизи «Пролетая над гнездом кукушки»