Что не убивает. Алексей Ефимов

встречное предложение. Съездим куда-нибудь на машине? В Нижний Новгород? В Тулу? В Тверь? Куда хочешь.

      Вновь некстати влез официант – готовы ли сделать заказ?

      Выбрав блюда на скорую руку, вернулись к беседе.

      – Это не то, – сказал Саша. – Комфортно, банально. Нет настоящей свободы. Нет вызова. У меня тоже есть предложение. Доедем до Казани. Не понравится – вернемся. Понравится – поедем дальше. Семьсот километров от Москвы, рукой подать.

      Он искал компромисс с прицелом на большее.

      – Можно я подумаю? – спросила Кира.

      – Да, – он обрадовался, но не подал виду. – До завтра. А пока давай выпьем.

      Они не возвращались к теме автостопа, болтали о том о сем, но он видел, что Кира думает. Он представил ее в кабине грузовика, обветренную, загорелую, без макияжа, без маникюра, в старых джинсах и пыльных кедах, счастливую, – образ ему понравился. Он был там, с ней.

      – Как насчет терапии? – спросила она перед чаем с десертом. – Хочешь? Кушетка готова.

      – Где?

      – Здесь. Как ты только что сказал? «Мы должны учиться жить ярче»?

      Они закрылись в туалете.

      Опершись руками о стену, Кира дышала часто и глубоко, а он двигался быстро. Времени было мало. Они спешили к вершине. Оргазм – миг чистой свободы, чистого удовольствия. Квартиры, машины, смартфоны, яхты, дворцы, самолеты, – все приестся со временем, кроме оргазма. Он не наскучит. Цель живого – плодиться. Плодиться и выживать. Оргазм – награда за труд во имя продолжения рода.

      Кира кончила красиво, а он – как мог. Потом они стояли, не двигаясь, не разделяясь, а кто-то дергал снаружи ручку.

      – Сегодня риск минимальный, – шепотом сказала Кира. – Я посчитала.

      Он поцеловал ее в шею.

      Ручка двери дергалась. Черт с ней, с очередью. Пусть стоят. Всю жизнь стоят и терпят – потерпят еще.

      Они вышли.

      Очереди не было.

      Женщина за сорок, обесцвеченная, подвыпившая, в красном платье в обтяжку, с накачанными красными губами, в прошлом красивая, а ныне несвежая, смотрела на них с нетрезвой сладострастной улыбкой:

      – Когда-то я тоже так делала. Двадцать лет назад, в ночных клубах и примерочных. Здорово, да? Не то что дома в кровати. Милая моя, как я тебе завидую! А мой хрен бухает там, наверху, приедет домой, ляжет спать и не трахнет меня. Две недели без секса – как это вам? А я женщина в самом расцвете сил, между прочим, в самом соку!

      – Еще есть время что-то изменить, – сказал Саша.

      – Мужу, что ли? – вскинула брови женщина.

      – Не обязательно. Можно с ним развестись.

      – А где я найду другого? Чтоб с мерсом и квартирой в Испании? Он не трахает меня, а деньги дает. За то, что не трахает. Прекрасная сделка, да? Лучше, чем секс за деньги.

      – Нет, – сказала Кира. – Сделка плохая, вы это знаете. Вы заглушаете боль выпивкой и деньгами, но все равно больно.

      – Что ты знаешь о боли, милая? Сколько тебе лет? – пьяно усмехнулась женщина.

      – У меня