Северное сияние. Виктория Мальцева

донора! Мне сказали, когда печень в таком состоянии, как моя, пересадка доли мне не поможет. А кромсать орган живого донора, кем бы он мне ни приходился, при таких низких моих шансах выжить – это нонсенс! Я знаю, кто там убеждал всех докторов и что им за это обещал!

      Кай округляет глаза, но ничего не говорит. Ещё не придумал, что врать дальше.

      – Когда я думаю о том, во сколько тебе обошлась моя жизнь, мне становится страшно, – признаюсь.

      Он расправляет плечи, приводит свои глаза и выражение лица в норму, подносит стакан с лимонадом ко рту и, прежде чем сделать глоток, напоминает:

      – Ключевое слово «жизнь».

      Вечером моя модель из рекламы мужских трусов с торчащими от нервных рук волосами на голове штудирует интернет.

      – Я нашёл Ольгу, – заявляет.

      – Она умерла?

      – Нет, она родила. На последних фотографиях мальчик около трёх лет. И это… уже второй ребёнок.

      – Ну вот и замечательно! – тут же вспыхиваю я. – Значит, у меня есть все шансы!

      На следующий день – суббота, я звоню в хоспис и предупреждаю, что работать пока не буду. Мы с Лео едем в хранилища, где у меня до сих пор лежат старые вещи из таунхауса и… сундуки с сокровищами.

      Лео вытягивает из ячейки пластиковый короб, я открываю крышку, чтобы показать ему, что в нём, и когда он видит аккуратно, по-психопатски тщательно уложенные вещи для новорожденных, некоторое время стоит, остолбенев, потом зажимает рукой рот и отворачивается. Я закрываю крышку.

      – Там ещё два таких есть. Можешь достать?

      Лео отвечает не сразу, через пару секунд.

      – Да, конечно.

      Когда поворачивается, глаза опять красные. Господи, думаю, когда-нибудь я точно доведу его. Вынимает оба короба, сам открывает каждый, смотрит, что внутри то же мракобесие, как и в первом, закрывает и, стиснув губы и брови, прижимает моё лицо к своей груди. Мы везём домой все три короба разом: два в салоне, один в багажнике. После этого он больше не пилит меня своими страхами – боится молча.

      Глава 2. Ещё три года спустя

      Coldplay – Everyday Life

      Карла

      Он стоит у стекла, сосредоточенно набирает сообщение и глазами по толпе не шарит, как делают здесь все другие встречающие. Он однажды всё сказал мне словами, но гораздо больше ранят такие мелочи, как эта. Не так ли?

      Кто я ему? Воспоминание. Кто ему Кимберли? Ребёнок, которого он видит раз в год на Рождество. Ребёнок, которого он всеми силами старается любить, хотя не обязан. А когда родился свой, его фото с новорожденным на руках задали ещё большее ускорение его карьере. Никакой логики у публики. Казалось бы, мужчина открыто демонстрирует канаты, привязавшие его к одной женщине, а популярность только растёт.

      – Папуляяя! – вопит Ким на весь аэропорт, едва завидев его.

      Он слышит, отрывается от телефона и сразу распахивает объятия:

      – Привет, пчёлка!

      Лео обнимает её и поднимает на руки.

      – Папа, мне подарили в самолёте! – Ким трясёт красным мешком перед его носом. – Там книжка с ребусами, карандаши и наушники! Красненькие! Как ты любишь! Хочешь я тебе подарю? А