Дефект, или Погасшие Звёзды. Алекс Эдельвайс

война эта обходится им очень, очень дорого – в кои-то веки они встретили по-настоящему конкурентоспособного противника. Скажи, Лэнги, какие опасения они недавно высказали на одном из заседаний?

      Затем он добавил, чуть смутившись:

      – Только вслух, пожалуйста. Нужно же мне слышать тоже, да и вообще…

      Встретившись с Астэ взглядом, Лэнги будто поймал мысль. Он сказал:

      – Они считают, что Империя в этот раз имеет шансы на поражение. И что, вероятнее всего, в войне придётся задействовать практически всё население.

      – А это значит, – продолжил Астэ, – что мы останемся почти одни, не считая тех групп, которые воевать не могут – таких, ясное дело, по пальцам пересчитать. Вот тут и сыграет то, что они считают нас безмозглыми животными.

      Тут уже, казалось, сам воздух колыхался. Видно было, что люди обдумывают сказанное им.

      Тут Лэнги посмотрел ему в глаза, затем на всех, и сказал:

      – Астэ, и все остальные. Я просто хотел сказать, что, возможно, не обязательно вмешиваться в работу мозга таким образом. Люди могут развить эту область по собственному желанию. Надеюсь, вы понимаете, о чём я.

      Астэ долго смотрел на него, затем подошёл, взял за обе ладони, подражая тому человеку, и сказал:

      – Да. Я понимаю.

      Затем, чуть погодя, он добавил, обращаясь уже ко всем:

      – Надо вывести людей из этого состояния анабиоза. Они должны узнать, кем являются. Прошло много времени – каждое новое поколение претерпевает изменения. Невозможно, терпя каждый день этот имперский беспредел, оставаться равнодушным! У меня… у меня есть навыки, и я готов передать всё, чем располагаю, остальным.

      Когда его слова были обдуманы, как и дальнейшие действия, один из людей встал и обратился к Астэ и Лэнги:

      – Полагаем, вам двоим следовало бы дать нормальные имена – как у всех нас.

      Те промолчали, но волнение было видно хорошо.

      – Если позволите, – продолжил тот человек.

      Они кивнули; тогда он сделал нечто крайне необычное. Подошёл сначала к Астэ, также приложил свои ладони к его, только в этот раз они ещё и касались лбами, опустив головы. Постоял так несколько секунд, затем проделал то же и с Лэнги. Потом отошёл, указал поворотом головы на Астэ и сказал:

      – Эйи – «рассветная звезда».

      После – на его спутника:

      – Лайи – «узор из перьев на крыле эио-ом».

      Астэ казалось, что он сейчас задохнётся. Ему дали имя, настоящее имя на его родном языке, он будто бы стал ещё ближе к ним, к тому, что было изначально и что не удалось искоренить за целую тысячу лет…

      Однако это был ещё не предел.

      Люди слегка придвинулись друг к другу и взялись за руки. Они немного опустили головы, и через несколько секунд воздух наполнился удивительными, ни на что не похожими звуками.

      Видно было, что люди не поют, а говорят; но то, как они говорили, напоминало пение, как показалось Астэ – ангельское. Голос каждого отдельного человека вливался в общий поток голосов; он струился в воздухе, как ручей, не натыкающийся на препятствия,