Копенгагенский разгром. Приключения графа Воленского. Лев Портной

это была его инициатива.

      Граф Воронцов вздохнул с облегчением и сказал:

      – На обратном пути вас будет сопровождать охрана. А теперь, мистер Блотт, ведите сюда инспектора. Только пусть он оставит в холле свой плащ.

      Поклонившись, мистер Блотт удалился, а через минуту вернулся и привел полицейского с землистым лицом и густыми бакенбардами непонятного цвета – местами рыжими, а местами цвета прошлогодней золы.

      Он обвел присутствующих озабоченным взглядом, его глаза остановились на мне и недобро сверкнули.

      – Хорошо, джентльмены, добрый вечер, – поздоровался он.

      – Я надеялся, что есть новости о Камышове, – сказал граф Воронцов.

      – Хорошо, сэр. Только что в соседнем пабе произошло убийство, – поведал он. – Убитый одет в форму русского офицера. Может, это и Камышов. Но свидетели говорят, он приехал на фиакре, который спустя пару минут остановился возле вашего дома.

      Лицо графа Воронцова побледнело и вытянулось. Николай Николаевич застыл, вперив взгляд в полицейского, а я пробормотал:

      – Ерунда какая-то. Сущая ерунда.

      Глава 2

      Во мне словно ужились два человека. Один оцепенел от ужаса, а второй напрочь отказывался верить, что с Артемием Феклистовым случилось несчастье.

      Граф Воронцов заявил, что отправится вместе с нами в злополучный паб. Я кликнул мосье Каню, и мы последовали за инспектором.

      По пути я вдруг заметил, что сжимаю в руке фарфоровую чашечку. Тот самый «Веджвуд». Я с изумлением смотрел на изящный фарфор. Визит полицейского и предположение, что убит мой товарищ, так потрясли меня, что я сделал совершеннейшую нелепость – зачем-то прихватил с собой кофейную чашечку. Смутившись, я спрятал ее в карман.

      Семен Романович по-дружески сжал мой локоть и промолвил:

      – Не волнуйтесь. Я уверен, это недоразумение. И убитый не имеет к нам никакого отношения.

      – А кто такой Камышов? – спросил я.

      – Как вы знаете, – начал граф Воронцов, – двадцать второго ноября прошлого года государь император издал указ, фактически арестовал английские суда, оказавшиеся в российских портах, и запретил платежи в пользу английских купцов…

      – Пока они не рассчитаются по долгам, – вставил я.

      – Верно-верно, – согласился Семен Романович. – Но я не о том. Английские власти ответили тем же. И теперь в Англии застряли тысячи российских подданных. Я хотя и в отставке, но слежу за их судьбой, добиваюсь от английских властей, чтобы мои соотечественники не знали нужды.

      – И что Камышов?

      – Камышов – офицер из Второй дивизии Балтийского флота. Пару недель назад он бесследно исчез. Вот полиция и занимается розыском, – пояснил граф Воронцов.

      – Что ж, будем надеяться, что убили не его, – буркнул я.

      И еще больше я надеялся, что не Феклистова.

      Инспектор провел нас до конца Мэнсфилд-стрит. На углу располагался трехэтажный кирпичный особнячок, оказавшийся тем самым заведением, за дверью которого скрылся Артемий.