Копенгагенский разгром. Приключения графа Воленского. Лев Портной

Романовича. Однако тот не выказывал каких-либо особенных чувств.

      – Моя дочь частенько помогает мне. – Граф Воронцов обнял ее за плечи. – Пожалуй, правильно сказать, что секретарские обязанности целиком на ней. Так что Катя знает все тонкости британо-российских отношений.

      – Полно вам, папенька, – покраснела девушка. – Давайте пить чай. Вы уморите Андрея Васильевича.

      Нужно отдать должное английскому чаю – он оказался превосходным. Или показался таким из-за подступившего чувства голода. Рискуя испортить аппетит перед ужином, я налегал на бисквиты.

      – Как вы добрались? – спросила Екатерина Семеновна. – Разве навигация уже открыта?

      – Мы с лейтенантом Феклистовым Артемием Савельевичем доехали сухопутным путем до Кенигсберга, там нас встретил граф Коррильо, мальтийский рыцарь, и препроводил на прусское торговое судно «Brunhild». Я называю его просто «Брунхильда».

      – Довольно расспросов, – вмешался граф Воронцов. – Катенька, теперь ты не даешь нашему гостю отдохнуть и подкрепиться с дороги.

      – Я ничуть не устал, – возразил я.

      Но граф Воронцов перехватил у дочери инициативу и более не умолкал. Он говорил о стране и англичанах, словно задался целью устными рассказами компенсировать мне недостаток времени для знакомства с Англией. Он хотя и скептически, но в целом с одобрением относился к местным законам и традициям. Из вежливости я соглашался с доводами графа и лишь однажды заметил:

      – Вот только дышишь здесь не воздухом, а угольной пылью.

      – А как там наш император? – вдруг спросил Новосильцев. – Его роман с Наполеоном продолжается? Доходят слухи, что всерьез затевается поход в Индию.

      – Вы говорите таким тоном, каким говорят о несусветных глупостях, – заметил я.

      – А вы иного мнения? – живо поинтересовался он.

      – Индия куда ближе к Москве, нежели к Лондону, – ответил я. – И полагаю, вас не смущают английские колонии?

      Новосильцев ничего не ответил, а только вскинул брови так, словно решил для себя, что не стоит снисходить до споров со мной.

      – Что-то ваш друг запропастился! – с нарочитым беспокойством воскликнул граф Воронцов – явно чтобы сменить тему.

      – Должно быть, встретил какого-то знакомца по морской службе, – предположил Новосильцев.

      – Если так, эта встреча не на пять минут, – промолвил Семен Романович.

      – Как вам чай? – спросила меня Екатерина Семеновна.

      – Чай превосходный, – ответил я. – Я бы с удовольствием попробовал английский кофий.

      – О, это мигом, – отозвался граф Воронцов.

      Кофий оказался с горьким привкусом, и я проглотил его, взяв на заметку поручить мосье Каню преподать урок местному повару.

      Лакей, подавший мне кофий, задержался в гостиной. Он имел столь невозмутимый вид, что мне в голову не пришло заподозрить неладное. Но граф Воронцов по каким-то признакам, известным человеку, прожившему