Ты не коснись моей руки. Агата Чернышова

его пальцы своими. Посмотрела в глаза и выдохнула:

      – Не надо сейчас скандалить, прошу.

      – И не собирался. Но с Шевковичем давно надо поговорить о правилах поведения. Он тебе не пара, я рад, что ты приняла решение.

      – Отец будет недоволен.

      – Не будет, я возьму это на себя.

      Мы сближались, я сделал маленький шажок навстречу, всё так же не отпуская его пальцев.

      – Можешь кое-что сделать для меня ещё? Пожалуйста!

      – Всё  что угодно. Даже не спрашивай.

      – Поцелуй меня.

      Какое-то время он удивлённо смотрел в глаза.

      – Марго, ты сейчас уязвима. И дрожишь. Замёрзла?

      – Да, – кивнула я, и прикосновение закончилось. На что я рассчитывала? Глупая.

      Он отошёл к креслу, чтобы вернуться с пледом в руках. Михаил, он всегда был заботливым. Всегда предупредительным. Истинным джентльменом без страха и упрёка.

      Я часто гадала, правдивы ли слухи, что он предпочитает мужчин?

      – Вот так, – он накинул плед мне на плечи, его руки немного задержались на моей шее. – Не выходи сегодня вниз, скажись больной. Отдохни. Там нет ничего интересного. А завтра я всё решу.

      – Отцу это не понравится, – начала было я, но он заставил меня замолчать, коснувшись пальцем моих губ.

      – Не думай об этом. Ему не понравится прежде всего то, что какой-то мудак поднял руку на его дочь. Я же сказал, что сам всё улажу.

      – Поцелуй, – требовательно повторила я. –  И тогда уйдёшь. Это будет подарком.

      Какой стыд, я навязываюсь мужчине на десять лет старше себя! Заставляю его делать то, что он не хочет!

      – Только раз. И всё.

      – Марго, ты не в себе, я понимаю.

      – Да, я сейчас не в себе.

      Я встала на цыпочки и первой потянулась к его губам, пахнущим спиртным. Всегда хотела узнать, каковы они на вкус.

      – Марго, – прошептал он, но настала моя очередь заставить его замолчать.

      Сегодня я буду с тем, кого хочу. С тем, кто не посмеет мне отказать.

      Глава 2

      Михаил

      Я всегда относился к Маргарите или Марго, как привыкли её называть дома, с особым трепетом. Она для меня оставалось особенной женщиной.

      Идеалом утончённого вкуса и аристократических манер, казалось, в этом мире фальши и вычурных гипертрофированных достоинств она стоит особняком. Редкая, диковинная птица, чьи белоснежные перья не может замарать никакая грязь.

      И вот теперь я чувствовал, что нахожусь в одном шаге от безумства, от той черты, переступив за которую, возврата к прошлому миру не будет.

      Марго целовала меня. Не так, как это делают искушённые дамы, побывавшие не в одной постели и чётко осознающие, что если они сейчас не покажут мастер-класс, то вылетят к чертям.

      Нет, Марго целовала меня так, словно я был для неё призом, выстраданным за всё её терпение и покорность. Было в её исступлённом желании что-то трогательное, что-то такое, от чего мне хотелось укрыть её в тепле своих рук.

      Защитить. Уберечь.

      – Марго, не играй со мной, – я ненадолго