Последний шанс палача. Сергей Возный

в этом Макс сотоварищи вполне честны. Достойно вознаграждают, и не рублями «павловскими-деревянными», а той самой «эскавэ», ставшей нынче новым смыслом жизни. Снята уже квартира в центре Москвы, и Натали к нему переехала, простив, вроде, вынужденный аборт. Нормально жизнь организовалась, ради такого и рисковать не страшно.

      – Вот оны!

      Пять человек припали к земле, а внизу, под склоном горы тарахтят неспешно два БТР-а с эмблемами внутренних войск. Патруль, не способный, реально, ничему помешать. Обе враждующие стороны с патрулями не ссорятся, а солдаты-«вованы» лишний раз с брони не слезают. Чужая война, чужие интересы.

      – Всё, пашлы!

      Любая дорога когда-нибудь кончается. В селение приводит, в чей-нибудь дом, за стол. Будет литься рекой домашний коньяк, а хозяйка подаст ароматную долму и свежайший хлеб-матнакаш.

      – За тэбя, брат! За тваю помощь в нашей барбе! Если трудно – званы или сам приезжай!

      Горы, воздух, острый привкус опасности…

      Глава 10

      Оскал цивилизации

      Первые солнечные лучи осветили пейзаж, достойный кисти баталиста. Ненаписанное полотно «Разгром чекистами банды в горах Айла-Тау». Кровь повсюду и везде, бледные лица, нацеленный ствол. Члены разбитой банды при свете дня выглядели столь печально, что в слезу пробивало.

      – Слышь, это… Глеб! Ну, прости, бля! Ну, неправы были, бухие, дураки! Ну, шутка была, в натуре, че ты загрузился?!

      – Где-то я все это уже слышал, – сообщил Глеб задумчиво, ковыряя ножом тушенку (трофей, а как иначе!). – Или мерещится? Может, глюки и нет тут никого?

      – Не знаю, – ведьма сощурилась лениво, взгляд обшарил окрестности. – Лично я вообще людей не вижу. Сейчас доедим и пойдем, правда?

      – Золотые слова! Когда мерещатся голоса, надо быстро сваливать. С голосами пускай звери разбираются.

      – Эй, Глеб, слышь! Ну, отпусти, бля! Мы уже это… раскаялись!

      – Во, опять! Ты их тоже слышишь, Дина?! Может, пальнуть в ту сторону, чтоб не мерещилось?

      Терпения хватило минут на сорок. Потом приблизился мрачно к пленникам, нож заиграл в руке, лица вытянулись.

      – Короче, чикатилы вы мои недобитые! Сейчас расходимся и забываем всё как страшный сон. Тогда, возможно, обойдемся без ментов и заявлений. Вопросы есть?

      – Злой ты.

      – Чего-о?! – покосился Глеб на пергидрольную Тату. – Вот ты мне, кстати, должна по-полной, с тебя вся хрень началась!

      – Так я не против! – улыбка у блонды вышла ангельской. – Ты только скажи, душа моя, я ж для тебя что угодно!

      – Не сомневаюсь, – ухмыльнулся он, маханув ножом по путам на нежных девичьих ручках. – Этих сама развяжешь, не барыня. Засим, господа и дамы, позвольте откланяться!

      Легко сказать! Может, духи горные на людей обозлились, но дорога с первых шагов пошла наперекосяк. Дина на спуске подвернула ногу, у Глеба лопнул шнурок кроссовки, тропа впереди исчезла вовсе, превратившись в скопище кустов. Мошка откуда-то взялась, хотя