Последний шанс палача. Сергей Возный

Веревка с запястий съезжает, сползает…

      – Не надо, пожалуйста, – повторила Дина тихо, с внезапным спокойствием.

      – Ну, как это не надо?! – хохотнул Вован, подходя вплотную. – Надо, сучка! Щас тебе будет маленько больно…

      Толкнул ее в плечи, сам навалился сверху.

      Крик.

      Короткий, мужской, переходящий в истошный вопль ужаса. Вован пятится назад, штанина намокает кровью, Дина выставила перепачканный клинок. Пора! Глеб сбросил оцепенение, тело метнулось вперед, и удар по почкам вышел славный – Колю аж в спине переломило! Ружье вырвать, прикладом по затылку, дуло в лоб:

      – Стоя-а-ать, суки! Все назад, стреляю! Ты, б…, хватай его, рану зажимай, щас сдохнет! Бего-ом!!!

      Паника, кровь повсюду. У Вована глаза навыкате, Тату пытается перевязать, Коля вовсе признаков жизни не подает. Победа, короче. Полный разгром врага! На поле боя добил бы всех и ушел, а тут, блин, цивилизация! Спасать придется!

      – Ты умница! – крикнул Дине, вручая ружье. – Контролируй быка, а я этими займусь. Если что, вали любого!

      – Не сомневайся, – кивнула ведьма, успевшая спрятать кинжал. – Ты уверен, что им надо жить?

      – Уверен, что нам с тобой на кичу рановато! Доказать, конечно, будет трудно, зверье кости объест…

      – Да помоги уже, не болтай! – сорвалась в истерику Тату, похожая из-за пятен крови на дога-далматинца. – Умирает человек, вы его зарезали!!!

      Глеб не ускорился ни на йоту. Подошел неспешно, глянул лениво, и рука сорвалась сама – вкатила блонде классную оплеуху. Первая помощь при истерике, и вообще… от полноты чувств. Выдернул у Вована из штанов ремень (как раз расстегнут!), жгут получился слабоват, но уж, какой есть! При ранении мягких тканей можно и вовсе без перетяжки, но пускай боится – да и дурить в спадающих штанах гораздо сложнее!

      – Так и держи, мудила, пережимай! Не вздумай уплыть в обморок, истечешь кровищей!

      Тот, разумеется, подчинился – они все сейчас сделались послушными. Коля, разве что, отбивается от коллектива по причине беспамятства. Глеб его, для верности, связал, разместил всех троих у костра (не гуманизма ради, а чтоб на виду), сам с ружьем устроился напротив.

      Еще одна веселая ночь. Сколько их, таких, было в жизни…

      ***

      …Год 1991-й, Закавказье, весна, ночь. Склон горы, дорога внизу, пять человеческих силуэтов припали к щебнистой почве.

      – Задэрживаются сэгодня, – произносит Акоп, худой и жилистый как кобра. – Нам уже дома пора сидэть, кушать матнакаш, а мы всё тут!

      Глебу здешняя война непонятна. На клочке Закавказья, именуемом «Нагорно-Карабахской АО», бьют друг друга потомки двух древних народов, а посередине всунуты войска, обязанные всех примирить. Его дело, впрочем, маленькое – доставил пакет из Москвы и сразу назад. Почти сразу.

      – Тебе с ними никуда лезть не надо, – сказал перед первым рейсом Макс, невысокий хлопец без возраста, с простецким круглым лицом и деревянными ладонями. – Ты курьер при ценном грузе, а воюют пускай сами!

      Глеб спорить