Восьмой десяток. Владимир Безладнов

и ночью стучат ножи:

      На плавбазе – бичи… бомжи… —

      Полупьяные, в злой тоске,

      Мрачно рубят башки треске…

      И, зверея под этот шум,

      Я, зачем-то, письмо пишу,

      Понимая, что – хоть убей! —

      Я его не пошлю тебе…

      Мой напарник, допив свой спирт,

      Спит…

      Да и мне бы… не грех – «грамм сто»,

      Хоть мы с ним и считаем, что

      Лучше – в море, чем пить с тоски,

      А наутро – сшибать «бычки»

      И, бомжуя, баклуши бить…

      Я ведь, в сущности, – тоже… бич:

      Я бежал от тебя тогда

      В беспросветное «никуда»,

      И уже не вернусь назад,

      Чтоб мозолить тебе глаза.

      Если вспомнишь меня – скажи:

      «Жив».

      Вот, отплаваю, и – на Юг —

      Убирать, для корейцев, лук…

      Может быть, – на Восток решу —

      Собирать в тайге черемшу…

      Время лечит!.. Но боль – свежа,

      Да и память – острей ножа!..

      Я ведь так и не убежал

      От тебя… и себя. А жаль!

      Буквы пляшут… Дрожит рука…

      Штормовою волной – строка…

      Все!.. На вахту пора… Зовут…

      Рву!

      Мурманск, май 1970 г.

      ЭКСПЕДИЦИЯ

      Заполярье. Ночь. Непрерывный снег.

      Сорок суток живем без солнца.

      Спать да спать бы, казалось… однако – нет:

      В изголовье сидит Бессонница.

      Нависает из тьмы над моей головой

      Узкоглазой огромной бабищей

      И шипит в мое ухо: «Ну, что? Живой?», —

      Растянув в ухмылке хлебалище.

      Спит каюр Николай – коренной саам…

      Спят собаки – ни воя, ни лая…

      Я в спасительный сон провалился бы сам,

      Да она надо мной камлает,

      Беспокойные мысли тащит на свет

      Превращая в шаманское варево.

      Я молчу. Я запомнил саамов совет —

      Никогда с ней не разговаривать.

      Эту злобную ведьму из детских снов

      Нужно попросту игнорировать.

      Я молчу. Я пытаюсь считать слонов,

      На насмешки не реагируя.

      А она мне – ехидно: «Ну, что, рыбак,

      За беспомощность списанный с сейнера?

      Ты считай не слонов – ездовых собак,

      Ты ж теперь – «Покоритель Севера»!

      Чтоб в любой момент отойти ко сну,

      Нужно здесь – в Заполярье родиться.

      Или кто-то тебя за рукав тянул

      В эту чертову экспедицию?».

      Не желаю слушать кошмарную тень,

      И глаза закрываю упрямо я,

      Понимая, что даже в полярный день

      Будет, в принципе, то же самое.

      И давно бы, наверное, смылся домой,

      Но успел полюбить – треклятую…

      Ненавистную… сладостный ужас мой —

      Параллель шестьдесят девятую.

      Кольский полуостров, 1970 г.

      ЖИЗНЬ

      Поднимаясь медленно в гору,

      Ты несешь свое счастье и горе,

      Свои злые и добрые мысли,

      Словно