Духосад. Повесть о духоделическом эликсире стабилизации старения и пересадке Духа. Георгий Петрович Юрьев

ежедневными фломастерами и бумагой.

      – Как это – по миру пустишь? – изумился ребёнок. – Ты будешь путешествовать по всем-всему миру?

      – Да-да. Путешествовать буду. С сумой и в веригах… Держи-ка.

      Иди, твори. Нарисуй мне что-нибудь, пожалуйста.

      – Можно корабль и моряка?

      – Можно! Подойди-ка поближе.

      Профессор усадил сына себе на колени, погладил по золотистой, аккуратно стриженой головке.

      – Совсем ты уже большой… Тебе в школу на следующий год… Ох, ещё одна проблема… Где тебе школу-то найти? На пятидневку отдавать на материке, что ли?..

      – Пап, а почему мы с тобой не гуляем? – продолжал о своём мальчик, не отозвался на отцовские ласки, мотнул головой, стал говорить обиженным тоном. – То с Федькой-охранником, то с тётей Лизой гуляем… Они со мной гуляют, а ты нет.

      Профессор устало вздохнул:

      – Давай договоримся, сынок. Во-первых, не Федька, а дядя Федя. Какой он тебе Федька? А во-вторых, я тебе уже говорил: у меня много дел. Гулять мне некогда. Хочется, очень хочется погулять порой, но работа не отпускает.

      Карпуша опять надул губы, насупился, смотрел исподлобья. Спросил:

      – А почему мне не всегда можно гулять?

      – Потому что иногда ни у меня, ни у дяди Феди, ни у тёти Лизы нет времени.

      Мальчик посмотрел на отца вызывающе, сощурил глаза; брови его золотились на закатном солнце.

      – Да ну… – В голосе своего сына профессор впервые услышал скептические нотки. – Как так – нет времени? А разве время то бывает, то нет? Оно что – куда-то убегает?

      Профессор взял сына на руки, встал из-за стола, подошёл к окну. Оранжевый бильярдный шар солнца закатывался в незримую лунку. Ещё один день отыграл свою партию.

      Отец и сын с минуту молча любовались оранжевым морем. Потом Профессор, усадив сына на подоконник, спросил его:

      – Как ты думаешь, а вот что такое время? Процесс изменения пространства? Что смотришь, глазами лупаешь, Карпушка, дорогой мой малолетний философ? Не знаешь? А? … Так ведь и я этого не знаю, если честно…

      Ребёнок смотрел на отца непонимающе.

      Профессор засмеялся, снова взяв ребёнка на руки. Солнце почти полностью спряталось в море.

      – Ступай к себе, сыночек. Спокойной тебе ночи и сладких снов.

      – Спокойной ночи, папочка.

      …Ночью Карпуше приснилось Время в образе доброй феи. Фея смеялась и убегала, грозя пальцем кому-то непонятному, догонявшему её.

      Мистер Икс

      Руденко не спалось, многолетнее переутомление сказывалось. Опять эта дурацкая привычка – когда шалят нервы или нездоровится, жевать губами… надо следить за собой даже наедине… Но он принципиально не желал бороться с бессонницей ни таблетками, ни алкоголем. Как врач он знал – организм отдыхает и без сна, просто надо расслабиться, дремать, думать, вспоминать то, что само вспоминается…

      Он вдруг понял, что скоро исполнится уже три года с того дня, как начался проект, который возглавляет он – профессор, полковник запаса,