Встала страна огромная. Павел Андреевич Кольцов

это не ты, случайно, в уланскую засаду с отрядом на привале попал, и в рукопашной отличился?

      – Если за Луцком, то я.

      – Значит, ты. Мы тогда танковый батальон сопровождали. Позади вас шли. Я уже тогда отделенным командиром был. Как на вашу разгромленную колонну наткнулись – думали – все. Полный капут. Никого в живых не осталось. А вы, оказывается, еще и верх над панами взяли. Тогда ясно, за что тебя наградили. А потом, когда Владимир-Волынский брали, я тебя уже не видел.

      – Из нашей полковой батареи я после того привала один живой и не раненный остался. Пушки наши клятые уланы все подорвали. Вот я временно в пехоту и перешел. Примкнул к хлопцам, с которыми в том бою близко сошелся, и поехал на их полуторке в головном дозоре. Вместе с бронеавтомобилями. На въезде в этот чертов Волынский нам тогда буквально за каждую баррикаду драться пришлось. А потом еще казармы артиллерийские брали.

      – Казармы? Так мы тоже в этом участвовали. Погоди. Так это мы после вас во двор казарм через пролом в заборе зашли? Вы еще перед этим гаубицы захватили, что нас на шоссе долбили.

      – Точно! – обрадовался Лева. Мы их захватили, а потом танки с вашей пехотой подошли. Ваш капитан-танкист, русочубый, тогда еще лейтенантом был. Он меня сейчас даже узнал.

      – Гординский? Так мое отделение тогда его танковый взвод и прикрывало. Ты скажи, Лева, какая Земля круглая. Куда ни пойдешь – везде знакомого встретишь. То в Польше, то в Румынии.

      – Я тебе, Леша, больше скажу. Командира взвода броневиков помнишь? Он почти все время впереди танкового батальона дозором шел.

      – Помню. С такой редкой на Руси фамилией, как Иванов.

      – А его водителя?

      – Нет. Водителя не помню.

      – Ну, рыжий такой веснушчатый парнишка.

      – Нет. А почему спрашиваешь?

      – Летчика у нас видел?

      – В летном кожаном шлеме? Видел.

      – Так он, оказывается, знаком с этим самым водителем. Земляки они. Представляешь? Друзья у них общие имеются. Вот это я понимаю, совпадение.

      – Согласен.

      – Слушай, Леша. А сейчас этот Иванов со своим водителем не с вами?

      – А как же. С нами. Только он теперь, как я слышал, поменял свой броневик на танк (Рязанцев похлопал рукой по башне). Такой же. Иванов теперь капитан, ротой командует. По-моему, он где-то впереди бригады идет, как и тогда. Наш комбриг его весьма ценит.

      Когда по прикидкам Гороховского до их захваченных гаубичных позиций оставалось уже немного, с правого фланга, из-за деревьев, неожиданно заработал вражеский пулемет. Хорошо натасканные, некоторые успевшие повоевать в Польше, автоматчики буквально с первыми прилетевшими пулями моментально соскочили с танка по обе его стороны, рассредоточились, и открыли ответный огонь. Лишь один боец, тяжело раненный двумя пулями, остался лежать без сознания на крыше моторного отделения, а двое, получившие легкие, по касательной, ранения в бедро и бок, действовали наравне с товарищами, отложив перевязку на потом. Следом ссыпались на землю бойцы и с остальных машин; гораздо медленнее