Малахольный экстрасенс. Анатолий Дроздов

на шаг – если что, подхватить успею. Маша покачалась и неуверенно шагнула вперед. Вновь качнулась, закусила губу и повторила движение. На три метра от дивана до серванта она потратила минуту, но дошла! Оперлась на шкаф, передохнула и отправилась обратно. Я страховал сбоку. Оказавшись у дивана, Маша плюхнулась на него и стала рассматривать свои ноги.

      – Болят, – пожаловалась.

      – Не удивительно, – пожал я плечами. – У тебя же там почти нет мышц. Связки и суставы не готовы принять тяжесть тела. Потихоньку тренируй их, и через пару месяцев будешь ходить.

      – Дядя Миша! – выдохнула она. – Так это правда? То, что ты маг и волшебник?

      – Пока только учусь, – ответил я фразой из старого фильма. – Ты первая из больных ДЦП, кого попытался исцелить. Вроде, получилось.

      – Получилось! Получилось! – горячо заверила она. – Я это чувствую. Господи! Надо же маме сказать!

      – Скажем, – сказал я, присев рядом. – Знаешь, давай сделаем так…

      Выслушав план, Маша довольно улыбнулась.

      – Сможешь? – спросил я.

      – Запросто! – заверила она. – Ох, что будет! – Маша довольно потерла руки.

      Я встал и отправился на кухню. Женщины при моем появлении замолчали – видно, секретничали.

      – Заскучали без меня? – спросил я преувеличенно бодро. – О, смотрю: рюмки пустые.

      – Тебя ждали, – хмыкнула жена. – Где был так долго?

      – С невестой заболтался, – ответил я, плюхнувшись на табурет. – Объяснял Маше прелести жизни в гареме.

      – Тьфу на тебя! – притворно плюнула Галя.

      Я захохотал и, взяв бутылку, наполнил рюмки.

      – Мне много не надо! – заволновалась Тамара. – Нам еще с Машей гулять. Упаду и ее утяну.

      – Не упадешь, – заверил я и опрокинул рюмку в рот, на этот раз ощутив крепость и хлебный вкус напитка. Крякнул и закусил ломтиком сала.

      – Нас подождать не мог? – укорила жена. – Тост бы сказал или хотя бы чокнулся.

      – С ней чокнешься, – я указал на дверь. Женщины синхронно повернули головы.

      Заходя на кухню, я оставил дверь открытой. И вот сейчас к ней приближалась Маша. Неуверенно ступая по линолеуму, опираясь рукой о стену прихожей, косолапя, как медведь, но она шла. Сама! У Томы с Галей отвисли челюсти. Маша тем временем переступила через порог, чуть качнувшись, подошла к столу, оперлась на него рукой, и, подвинув к себе табурет, села.

      – Что это вы делаете, а? – задала вопрос из фильма. – Пьете? – добавила, не дождавшись ответа. – Что? – цапнув рюмку с самогонкой, Маша поднесла ее к носу. – Фу, гадость!

      Она поставила рюмку обратно.

      – Поешь, Маша! – предложил я, поскольку дамы продолжали пребывать в ступоре.

      Маша взяла вилку Томы, наколола ломтик сала и забросила его в рот. Прожевав, хмыкнула и подцепила второй.

      – Машенька… – прошептала, наконец, отмершая Тамара. – Ты это… Как?

      – Дядя Миша исцелил, – ответила Маша, закончив жевать, для убедительности ткнув в меня пальцем. – Сказал, что он великий маг и волшебник. Положил