За дверью. Максим Сергеевич Евсеев

дуновение ветра коснулось лица сыщика. Он крутил головой в разные стороны, но из-за темноты в комнате все никак не мог понять, откуда дует. Михаил Иванович пошарил по стене рядом с дверью рукой и нашел выключатель. Через несколько мгновений комнату залило светом висящей на потолке лампы.

      Крылов подошел к огромной бордовой шторке и отодвинул ее в сторону. В лицо резко задул ветер, а в глаза ударил солнечный свет такой силы, что следователю пришлось закрыть лицо ладонью. Его взгляд упал на широкий белый подоконник. На гладкой пластиковой поверхности красовалась отметина от крупного сапога. Грязь еще не успела толком засохнуть, намекая на то, что в квартиру проникали совсем недавно. Крылову хватило этого веского следа, чтобы все понять.

      – Через окно… Он попал сюда через окно.

      Степан Викторович подошел к Крылову, закрыл от солнца глаза и кое-как осмотрел подоконник.

      – Погляди, стекло целое. Девочка сама ему дверцу открыла. Капитан высунулся из окна и посмотрел вниз. Там красовался почерневший снег вперемешку с мусором и грязью, а чуть поодаль белыми отметинами на снегу виднелись следы от обуви.

      – Позови Глебова или еще кого-нибудь, сфотографируйте здесь все.

      Михаил Иванович немного воспрял духом. Он всмотрелся вдаль и заметил, что следы от ботинок идут в обе стороны и обрываются в тридцати метров от дома у автомобильной дороги. Преступник приехал сюда на машине.

      – Сфотографируйте мальчика, след на подоконнике, игрушки и мертвую собаку. Также сделайте фото всех мест, на которых есть повреждения или на которых осталось много крови.

      Глебов достал фотоаппарат и запечатлел все места, какие просил следователь. С каждой фотографией выявлялись все новые и новые обстоятельства. Так, под кровать натекла большая лужа крови, а на внутренней части двери нашли большую и глубокую трещину. Каждая новая деталь происходящего все больше и больше запутывала оперативников. Вопросов становилось очень много.

      Крылов властно распоряжался ситуацией, однако впереди ему предстояла невероятно тяжелая работа. Желание как следует напиться и следом за этим отоспаться увеличивалось с каждой минутой, а вместе ними росла тупая ненависть и безразличие к происходящему. Ему жизненно требовался отдых.

      Когда капитан вошел в зал, Бельцер сумел привести женщину в чувства. Она перестала плакать, но причиной тому стала скорее опустошенность, нежели смирение с ситуацией и успокоение. Александр Германович расхаживал рядом с ней и следил за тем, чтобы женщина снова не впала в истерику.

      – Скажите пожалуйста, как вас зовут?

      Бельцер заискивающим голосом обратился к женщине, вновь присев рядом с ней на диван. Но она не обращала на него внимание, продолжая пить что-то крепкое из небольшой фляги и морщить лицо. От нее уже изрядно пахло алкоголем.

      – Прекращайте пить, у вас дочь украли и мы хотим ее найти. – Весьма циничным тоном обратился к матери девочки сыщик, однако хмурый взгляд Бельцера смягчил его тон. – Так вы