За дверью. Максим Сергеевич Евсеев

кухню.

      Бельцер медленными шагами подошел к кушетке и сел рядом с женщиной. Его глаза смотрели прямо в красное от слез лицо, ярко выражавшего боль. Опытный психолог считал логичным сохранять молчание, так как не знал, в каком именно состоянии находится женщина. Мать, возможно потерявшая ребенка навсегда. Самое верное – не мешать.

      – В детской… Комнате. – Неожиданно выдавила из себя женщина.

      Михаил Иванович окинул ее взглядом, который вполне мог с виду походить на сочувствующий. Он достал из-за пояса пистолет и кивком приказал остальным идти за собой.

      Четверо человек преодолели небольшой коридорчик и подошли к хрупкой фанерной двери. На стеклянном окошке с внутренней стороны красноватым отпечатком блестел сгусток крови. Также небольшие пугающие следы запеклись на полу возле входа в детскую комнату. Крылов поднял пистолет на уровне плеч и приказал остальным быть наготове. Тихим и терпеливым движением твердой руки он потихоньку толкнул дверь, та с небольшим скрипом отворилась и открыла свои страшные тайны.

      Зрелище, которое увидели оперативники, заставило их раскрыть рты и застыть в оцепенении. От леденящего ужаса мышцы подрагивали, а глаза застыли на одной точке. На противоположной от входа в комнату стене висел прибитый гвоздями к стене тучный мальчик. По его ногам и рукам стекали ручейки крови. На обнаженном теле остались десятки порезов разной глубины и ширины. Левый сосок отрезали и выбросили здесь же. Полноватые щеки и живот убийца пометил рисунком цветка. Они проводились толстым и острым ножом, судя по всему, уже на трупе. Со вздувшейся головы свисал клок седых волос. Руки мальчика изобиловали более мелкими порезами, а ладони гвоздями прибивались к стене.

      Среди всех порезов наиболее сильно выделялся один на животе. Даже по беглому взгляду становилось понятно, что такая рана и оказалась смертельной для мальчика. Настолько глубокой и несовместимой с жизнью выглядел разрез глубиной примерно в десять сантиметров.

      Милиционеры еще порядка минуты безмолвно смотрели на эту картину, жестокость и сюрреализм которой не поддавалась их пониманию. Четверо взрослых и сильных мужчин мигом капитулировали при виде распятого мальчика. Одного даже едва не вырвало.

      На кровати под ногами убитого мальчика покоились девичьи игрушки. Десятки всевозможных кукол и элементов конструктора, а также куча расчесок, игрушечной посуды и ведерок лежали на расправленной детской постели. Почти на всех из них оставался еще не запекшийся кровавый след. Жирными отметинами в виде капель и брызг багровая жидкость разлилась по всей комнате, покрыв собой стол, заправленную шторку и почти все четыре стены со шкафами и белыми стенами.

      Рядом с кроватью на тумбочке лежали два листа формата А4 и два карандаша, белого и светло-зеленого цвета. На второй тумбочке рисунок черной машины, очевидно сделанный мальчиком.

      Первым в себя после шока пришел Степан Викторович. Он приблизился к детской кровати, подробно осматривая место преступления и стараясь привести себя в