Основание. Алексей Викентьевич Войтешик

жив. Но как оказались живым вы?! Я не могу поверить. Может, какой-то кромешник7 перекинулся в вас?

      Ласт Пранк зло ухмыльнулся:

      – Хоть произнесенное вами слово мне и незнакомо, но подозреваю, что речь идет о каком-то демоне? Что ж… Не хочу вас окончательно запугать, но не только ваша панна осталась недовольна моим появлением. Меня выгнали даже из Чистилища.

      – Что вы такое говорите? – испугался Война. – Он бредит? – обратился он уже к Антосю.

      – Что ж, пан, – не давая съехать Своду на пол, прихватил его покрепче истопник, – калі паглядзець на дзіркі ў яго скуры, ды і на яго самаго, як тут не паверыць, што яго з Пекла прагналі? Пан, вы лепш кажыце, куды яго зараз несці?8

      – Его комнату не убирали?

      – Што там прыбіраць? – удивился Антось. – Русакі і тыя пабаяліся ў той пакой сунуцца. Там усё як і было.

      – Хорошо, Антось, – косо глянув в сторону Сусанны, замялся Война, – тащите его туда. Скоро придет Климиха, меня перевяжет и его посмотрит.

      Обработав рану Якуба, Климиха, старая знахарка и ведунья, засобиралась уходить, но пан Война вдруг взял ее под руку и повел в глубь спящего замка. Он все еще не знал, как сообщить старухе, что ее недавний гость, тот, кого и похоронили-то в холсте и сорочке, выделенной сердобольной Климихой Михалине, ожил и выбрался из могилы.

      – Бабушка Параскева, – начал издалека молодой пан, – тут еще одно дело к вам. Спросить хотел. У вас еще Михалина?

      – Зыйшла яна, – коротко ответила старуха. – Што ёй тут рабіць? Брата забілі, каханага забілі. Яна і пайшла ў свет9…

      – Давно? – всполошился пан.

      – Яшчэ ўчора, з рання і пайшла.

      – Та-ак, – задумался Якуб, так и не находя нужных слов. – И не говорила, куда пойдет?

      – Дак, – стала что-то подозревать бабка, – для яе зараз увесь свет адкрыты. Дзе ні сядзе – там і пусціць карэнне. Але ж і блізка не застанецца, каб не ўспамінаць нічога. Мабыць, зыйдзе далёка. А нашто яна вам, паночку?10

      – Мне… незачем, а вот… – Якуб решился. – Вы, Параскева Климовна, только не пугайтесь.

      – Чаго мне пугацца?

      – Да тут у нас… В общем, опять нужна ваша помощь.

      Война открыл дверь комнаты Свода, и всегда непроницаемое лицо старой Климихи окаменело от ужаса.

      – Навошта вы яго выкапалі? – с нескрываемым страхом спросила она.

      – Никто не выкапывал, он сам, понимаете? сам пришел…

      – Ды як жа? – не поверила старуха. – Яго ж наскрозь, як вожыка, зтыкалі. Ці сам чорт яго да вас давёў?11

      – Говорит, что не черт. Какой-то пастушок.

      – Што вы, пан! – начала приходить в себя Климиха. – Нашы тут не пасцяць, а чужы? Хіба хто захоча, каб яго адлупцавалі і кароў забралі за выпас на чужой зямлі?12

      – Я спрашивал у мельницких, – задумчиво ответил Якуб, – никто никакого стада не видел. Мы и сами ездили днем в Патковицы, в полях пусто. Но Свод говорит, что,

7

Кромешники – общее название бесов и чертей.

8

«Что ж, пан, если посмотреть на дырки в его шкуре, да и на него самого, как тут не поверить, что его из Пекла выгнали? Пан, вы лучше скажите, куда его сейчас нести?» (бел.).

9

«Ушла она. Что ей тут делать? Брата убили, любимого убили. Она и пошла в мир (в значении “в белый свет”…» (бел.).

10

«Так для нее сейчас весь мир открыт. Где ни сядет – там и пустит корни. Но и близко не останется, чтобы ничего не вспоминать. Наверное, уйдет далеко. А зачем она вам, пан?» (бел.).

11

Да как же? Его же насквозь, как ежика, поистыкали. Или сам черт его к вам привел? (бел.).

12

Что вы, пан? Наши тут не пасут, а уж чужой! Разве кто захочет, чтобы его отлупили и коров забрали за выпас на чужой земле? (бел.).