Love of my live. Посвящается Фредди Меркьюри. Оксана Ильинична

чайной ложкой.

      – Пробуй торт! – скомандовал Фред и налил мне новый бокал.

      Он закурил. Я ковырялась в торте, производя нечленораздельные звуки, означавшие гастрономический восторг. После второго бокала голова закружилась. Меня переполняла любовь. Нахлынувшая сентиментальность готова была пролиться слезами умиления от происходящего.

      Подвижные гибкие пальцы Фреда с зажатой сигаретой касались губ и пробуждали во мне пугающую чувственность. Мне стало душно, было тяжело дышать. Я вышла в сад. Опустилась на скамейку, всей грудью вдохнула свежего воздуха. Мои плечи неожиданно покрыл мягкий плед.

      – Алекс, тебе плохо? – спросил Фред.

      – Мне очень хорошо, – ответила я.

      Он присел рядом, через секунду закинул ноги на скамью, лёг и положил голову мне на колени. Я стала гладить его тёмные волосы обеими руками.

      Эгоистичные мысли не давали покоя. Когда думаешь об одиночестве, несбывшихся мечтах, неоценённости, то жалеешь себя. Пусть любовь твоя безмерна, безгранична – объект её рано или поздно станет виновником твоей боли, даже если ничего не обещал. И никогда не хватит одного чувства на двоих.

      Я знала, что люблю за всё и в то же время вопреки всему. Сверлила мысль, что этот человек не сможет, не будет принадлежать кому-то одному. Мои страдания и любовь будут примерно в равных пропорциях – независимо от того, вместе мы или порознь.

      Фред молчал. Я пробудилась от своих рассуждений, посмотрела на него. Глупая обида сменилась на нежность и благодарность. Он не боялся быть со мной уязвимым. Но с чужаками не мог себе такого позволить, надевал маску циника. Просматривая редкие интервью, я зачастую не узнавала в экранном Фреде тонкого, ранимого и доброго человека. Там мог быть как будто незнакомый, немного высокомерный парень, который не терпел вопросы о личной жизни, говорил только о группе и творчестве.

      – Фредди, что с тобой? Ты устал?

      – Всё как будто хорошо, но есть какой-то внутренний дискомфорт. Начинаю перебирать: костюмы, графики, аппаратура, программа, репертуар – вроде всё в порядке. Но если мало новых идей, стихов, музыки, то становится тревожно. Хочется внезапного вдохновения. А когда над простыми вещами приходится сидеть день и ночь, кажется, что драгоценное время уходит, и ты словно в плену. Нужно постоянно с кем-то считаться, никого не подводить, всё контролировать. А потом я просто иду в бар, и мне на какое-то время становится легко и весело. И вообще всё вокруг – на какое-то время…

      Мне было нечего сказать. Слова поддержки почти всегда бесполезны: невозможно оказаться на месте другого человека. Главное в такие моменты – просто слушать. И я слушала. Отвлекалась часто, уж слишком его профессиональный мир был далек от моего.

      Друзья знают – я люблю поговорить сама. Если появляется интересная тема и мне есть что сказать, не терпится сделать это. С трудом дожидаюсь, когда собеседник закончит мысль. Внимание улетучивается. В голове сидит