Love of my live. Посвящается Фредди Меркьюри. Оксана Ильинична

Назло. Разорвала пару своих рисунков. Сделала ругательную запись в дневнике. Наговорила десяток голосовых сообщений, которые так и не были отправлены.

      Я стараюсь быстро собраться, понимая, что недолго смогу побыть с ним наедине. Дом очень быстро заполнится шумными, весёлыми людьми, и Фред уже не будет только моим. Он и не был моим никогда, но короткая иллюзия радовала.

      На улице резко потеплело, поэтому сегодня мне придётся отказаться от объёмного пальто и шарфа. Даже жакеты будут смотреться глупо – все ходят в футболках. Обтягивающую одежду не могу себе позволить: сразу становится понятно – эта девица не проходит мимо булочек. В конечном итоге я остаюсь довольна своим видом: выбранное платье в стиле «бохо» скрывает формы, тёмные волосы до плеч выпрямлены утюжком, надето всё имеющееся серебро. Акцент в макияже сделан, как всегда, на глаза. Маленькая сумочка на цепочке вмещает всё, что может понадобиться в ближайшие пару часов: ключи, карточки, телефон, пудру, бальзам для губ, духи. Готовясь к встрече, я задерживаю взгляд на зубной щётке, но, испугавшись промелькнувшей мысли, бегу к входной двери.

      Не знаю, чем порадовать друга сегодня. Солнце бьёт в глаза – очки я забыла дома. Оставила свои дела и планы. Меня несёт непостижимая сила. Кажется, я не шагаю – лечу, едва касаясь кроссовками асфальта. Проходя мимо магазинов, понимаю: что-то особенное так быстро не найти. В этот момент внимание привлекает гора корзин в витрине цветочного магазина. И вот в моих руках одна из этих корзинок, специальная губка для цветочных композиций и охапка всевозможных цветов. Я здорово придумала с цветами! Мы сможем отвлечься, занимаясь составлением букета, и скрыть смущение. В основном это касается меня.

      Наше время

      Каждый раз мне нужно было некоторое время, чтобы перестать дрожать мелкой дрожью, заикаться, говорить несвязно. Я не могла ничего с собой поделать. Стеснялась и выдавала какие-то комичные гримасы и звуки. Со временем научилась молчать и улыбаться, в надежде, что говорить будет Фред.

      При встрече он был обычно эмоционален, очень подвижен, делился всеми впечатлениями сразу. Рассказывал о музыке, концертах, о ребятах из группы, о поклонниках и журналистах. Это был сумбурный монолог со смехом и ругательствами. Одновременно Фред закуривал, отпивал из многочисленных бокалов. Забывал сигарету в пепельнице, брал новую. Звал помощника, хотя до этого сам дал ему поручение или вовсе отпустил, опять пил, театрально размахивал руками.

      Сегодня всё было по-другому. Фред сам открыл дверь. На нём был японский шёлковый халат, подаренный организаторами тура по Японии. Фред обожал всё японское, был страстным коллекционером. Я не разделяла его художественных предпочтений, и предметы японского искусства никогда не появились бы у меня дома. Сейчас же от меня явно ждали проявлений восторга по поводу нового образа. Можно было удивлённо развести руками, но они были заняты. Так что я изобразила все восхищение