Пустившие по ветру. Роман. Дина Клопова

она была талантливым лекарем, интересным собеседником с воспитанием высшего сословия. Но ему казалось, что между ними образовалась какая-то едва уловимая связь -они с полувзгляда друг друга понимали. Чего он не мог сказать о жене.

      – Отец? – отвлек его от мыслей голос дочери. Он повернул к ней голову. – Ранэль прислал письмо, вот.

      Саэль протянула ему конверт, уже распечатанный. Мужчина невольно сжал губы, но решил уточнить:

      – Мама?

      Девушка опустила глаза, угукнув. Она видела неладное между родителями и, как всякий ребенок, считала виноватой себя. Гастиэль притянул ее к себе и поцеловал в макушку. Дочь была единственной радостью в его жизни. Ее появлению он радовался куда больше, чем сыну. Она обняла его в ответ.

      – Сама-то прочитала, что брат пишет?

      Макушка подергалась в отрицающем жесте.

      – Тогда давай вместе?

      Макушка подергалась в утвердительном жесте. Он улыбнулся.

      Они сели на тахту, Саэль забралась с ногами, уютно устроившись рядом с отцом. Тот развернул письмо и прочел вслух о том, что в Мирграде все спокойно, княжич Итэль женился не на той княжне, на которой хотел, сам Ранэль заступил на государственную службу и покуда всем доволен. Гастиэль намеренно пропускал те места, где между строк сквозила неприязнь сына к происходящему, тоска по дому и прежним беззаботным дням. Закончив чтение, он вздохнул.

      – Что? – спросила Саэль. – Неужели он до сих пор не нашел себе девушку?

      – Я сам удивлен, – деланно ответил Гастиэль. – Ну, беги к маме.

      – Отец, мне уже не десять зим, – укоризненно протянула девушка. Он прекрасно знал, что ей вот-вот исполнится шестнадцать, но старался об этом не думать. Ведь ей предстояло вскоре выйти замуж. А здесь не за кого, придется отправлять ее к брату в Мирград. Но он этого хотел меньше всего.

      Когда Саэль оставила его, он все же сел за стол и написал сыну ответ, в котором предупреждал, что в скором времени к нему переберутся сестра с матерью. Им всем так будет лучше.

      – Ты может, все-таки поешь? – он вздрогнул от голоса жены, попортив чернилами письмо.

      – Я сколько раз просил…

      – Все! – оборвала она его и вышла. Он вздохнул. Все как всегда.

      К тому моменту, когда Гастиэль переписал письмо, за окном уже совсем стемнело. Он запечатал конверт и положил на видное место, чтобы не забыть. После чего побрел в спальню. Аданэль уже давно спала. Он вздохнул и вернулся к себе спать на тахте. А ведь когда-то все было совсем иначе…

      Фьюриэль бежала по коридору. Вернее, очень быстро шла. Новая травяная смесь стала прорывом, о чем ей не терпелось рассказать.

      В дверях с размаху вписалась в Гастиэля, отскочила и выпалила:

      – Надьяр?!

      – Доброе утро, – протянул тот, а она уже мчалась дальше, стараясь не думать о том, что только что произошло.

      На лестнице натолкнулась на Ириэля. Тот поймал ее за руку и задержал.

      – Постой,