Ангелов недооценивают, не правда ли?. Екатерина Николаевна Широкова

но моя дочь тут ни при чём и я не могу тебе позволить…

      – Ты же понимаешь, что на самом деле я ничем не рисковал? – Костя многозначительно поднял брови. – К вопросу о долгах… Расслабься.

      – То есть ты уже… Заработал себе бессмертие? И в чём подвох?

      – Мне было нужно не оно, – сухо ответил Костя, – я ищу кое-что другое. Бессмертие – это для вас, на добровольных началах. И ты бы удивился, насколько утомительным оно может быть.

      Хозяин убрал руки за спину и холодно заявил:

      – Я не буду выбирать себе артефакт.

      Нина недовольно фыркнула, а Костя кивнул и собрал в рюкзак разбросанные железки, с невозмутимым видом закинув поклажу за спину.

      – И что теперь? Всё отменяется? – хозяин же не думал, что всё так просто? Ох, похоже, думал… Ну и лопух.

      Из глубины московского метрополитена раздался чудовищный скрежет, словно вспарывали железо, и Нина вдруг вжала голову в плечи и зажмурилась, как от боли. Костя наклонился к ней, потрогав лоб, и с тревогой уточнил:

      – Что, началось?

      – Что это звук?! – Нина вся тряслась, а Паша, наоборот, оцепенел.

      – Отлично, ты что-то слышишь? Откуда?

      Скрежет прекратился, а Нина распахнула глаза и нехорошо уставилась на противоположную от входа стену, словно подозревала её в намерении внезапно напасть.

      – И что теперь? – лицо хозяина исказилось от беспокойства за дочь.

      – Теперь Нина найдёт всё, что нужно, – Костя с воодушевлением изучал Нину и его губы подрагивали от нетерпения.

      – Ну всё, хватит, – хозяин поднял руку, чтобы потянуть за собой дочь, но та стремительно прыгнула и упёрлась плечом в хлипкий шкаф, воткнутый в угол каморки.

      – Полегче, девочка моя, – Костя нежно отодвинул Нину и сам сдвинул шкаф, как пустую картонную коробку. Паша отмер и с яростью уставился на Костю – значит, мальчишка тоже заметил, как он назвал его – а его ли? – девушку. За шкафом был квадратный лаз, в который мог бы поместиться человек не слишком внушительной комплекции, и Нина исчезла там прежде, чем кто-нибудь успел шевельнуться.

      Без колебаний Паша нырнул туда же, отшвырнув болтающуюся сверху решётку вместе с расшатанными креплениями, а Костя вопросительно посмотрел на хозяина, как будто правда сомневался, что тот последует за детьми. Хозяин буркнул что-то под нос и неожиданно ловко проник в отверстие в стене, словно каждый день так делал. Костя скептически обернулся на меня и сказал:

      – Вот видишь? И не надо никого уговаривать. Сами всё делают, – и испарился.

      Ну конечно, я ринулся следом и обнаружил, что в конце лаза был ход, достаточно широкий, чтобы там мог идти человек, вот только он был погружён в настолько непроницаемую темноту, что даже мне стало не по себе, как будто это было не отсутствие света, и слишком плотной и… живой туман.

      Впереди слышалось чертыхание – они шли на ощупь, пытаясь догнать Нину. Её дыхание раздавалось уже довольно далеко, словно её ничуть не смущали проблемы с освещением.

      Похоже, Пашину прыть я недооценил – он первым догнал